Марта с силой ударила кулаком по столешнице, на которой стояла крынка с молоком, наполненная до краев. Джель, рассеянно посматривая на свежую молочную лужицу, упрямо сжала губы. Но мать, сдержав гнев, сделала несчастное лицо и ударилась в слезы.
- Если будешь дерзкой и непослушной, тебя и твою бедную мать, детка, посадят в страшную Черную Башню. И когда твой никчемный отец узнает об этом, то порадуется, что бросил нас, спасая от беды свою шкуру.
Джель как будто ударили. Что-то до сих пор оставалось недосказанным, это ясно. Но впервые мать заговорила с ней о предавшем ее отце так откровенно. Спасался от беды, значит. А беда – это она, его дочь. И все лишь потому…
- Да с чего вы все взяли, что я…
А что она, собственно? И мать вообще-то права. Надо бы поосторожней как-то.
Джель поникла, опустила голову. А Марта обрадовалась. Она неплохо знала свою дочь и верила: ради спокойствия матери та прекратит свое неосторожное музицирование.
После этого разговора девочка решила, что станет травницей. Местная знахарка стара, и ей нужна помощница. Все равно швеей Джель не быть, как бы мать ни старалась обучить ее своему ремеслу. Которым сама в последнее время неплохо зарабатывала, кстати. Впрочем, то, что дочь до сих пор ходит в обносках, ее мало волновало. А в лесу неважно, как ты одета.
Джель любила лес, он так красив – сплошь из тонкоствольных лиственных деревьев, светлый, загадочный, радостный. А еще – там никто не услышит, не отругает за музыку.
Теперь девочка целыми днями пропадала в лесу с корзиной в руках и с флейтой в кармане. Было и еще кое-что… Самые редкие и ценные растения можно было собрать только у озера Лирис. И Джель упрямо ходила к озеру, которого побаивались суеверные жители Прилеска.
В глубине души она лелеяла мечту – увидеть птицу-алиара. Но также порой ловила себя на мысли, что боится разувериться в любимых сказках. Ведь она все время ждала, ждала… Но алиар не прилетал.
Как-то вечером Джель не спешила домой, лежала в густой траве и ни о чем не думала. Ей казалось, что расслабившись, она улавливает странные отголоски некой мелодии, звучащей в глубине души. Что-то смутное, но прекрасное. Что она когда-то слышала, а потом забыла…
Джель закрыла глаза. А как выглядят алиары? Величавые птицы с опереньем роскошным, как платье королевы… или легкие сверкающие птички размером с яблоко? Эх, да пусть выглядят как угодно! Лишь бы увидеть, послушать…