Сова появился, когда я собирала малину. Ягоды были мелкие, неказистые, но такие ароматные, что их сладкий запах чувствовался уже в двадцати шагах от кустов. На мгновение я забылась, потеряла бдительность, наслаждаясь давно забытыми чувствами радости и умиротворения. В детстве всегда хмурые сестры улыбались, когда я, гордая и довольная собой, протягивала им в ладошках малину.
Огромная белая туша спикировала мне на голову, кубарем скатилась через плечо и грохнулась на землю, отчаянно хлопая крыльями. Я завопила, увернулась от кривых когтей и бросилась бежать, но поскользнулась и позорно свалилась в малинник рядом с обессиленной птицей.
Я пожалела сову. Почему – не знаю. Накинула на ослабевшую птицу передник и донесла до сарая, взвизгивая каждый раз, как она пыталась достать меня когтем или клювом, затем насильно напоила его водой и накормила ягодами. Тогда Сова выглядел неважно: глаза заволокло мутным гноем, а проплешины на коже были такими большими, что я не понимала, как он вообще смог лететь без перьев, да еще и при свете солнца. К вечеру третьего дня Сова признался, что он бывший фамильяр, что умеет говорить и что терпеть его осталось недолго, ибо он умирает. Я подумала, полежала в обмороке (два раза!) и решила: во-первых, внешность – не главное. Птица, зверь или дух в образе совы – какая разница!? Главное, душа добрая. Во-вторых, разговаривает – это даже хорошо, будет с кем коротать ночи. В-третьих, умирал он ровно до того момента, как свалился мне на макушку, теперь он просто болеет, а я его лечу. Сова меня выслушал, рассмеялся и объяснил, что фамильяр без хозяина и недели не протянет, а его ведьму как раз семь ночей назад охотник лишил головы. Я, справедливо рассудив, что одной в лесу страшно, а вдвоем бояться веселее, предложила себя в качестве новой хозяйки. Сова согласился подозрительно быстро, но тогда я не придала этому особого значения.
С фамильяром жить стало проще. Я с неделю привыкала к жителям Приграничья, училась не визжать при виде троллей и не таращиться на гномов. Нелюди особого внимания на меня не обращали: новой ведьмой тут было никого не удивить, а ведьмой с фамильяром – тем более. Феи и эльфы и вовсе обходили стороной мой сарай, считая ниже своего достоинства даже смотреть в его сторону. Я в свою очередь играла в новую себя: сидела тихо, как амбарная мышь, и учила негласные законы и правила под чутким руководством Совы.