— В моей кухне есть два правила: не опаздывать и никогда мне не врать! — рявкнул Заславский, а я снова вздрогнула. — Дан! Кто готовил глазунью?
После предупреждения врать было страшнее, чем подставить команду.
— Я, шеф…
— Минус балл голубой команде, — тут же отреагировал шеф. — Но вы по-прежнему лидируете. Или кому-то из вас есть в чем признаться?
Заславский в упор смотрел на Василия. Тот молчал. Костя рядом тихо выругался.
— Пофиг. Снимут балл — будет ничья.
— Я взял уже сваренное яйцо. Оно просто долго стояло в кастрюле. Про него явно забыли, шеф, — говорил Василий. — И я в первую очередь заботился о команде, нашей общей победе, шеф. Взаимовыручка, все дела.
Я было пискнула, хотела возразить, что ничего я про него не забыла! Но Костя вовремя щипнул меня на задницу, и я заткнулась.
— Если кто-то забыл про яйцо или разбил его, тот выставляет на конкурс только свои блюда, — четко проговорил Заславский. — Мы никогда не берем и не присваиваем чужие. Так, Василий?
— Да, шеф! Простите, шеф. Этого больше не повторится. Вы должны снять с нас балл за сваренное яйцо.
— Хм…
Заславский выглядел удивленным.
— Дан, напомни мне, сколько баллов я начислил за яйцо вкрутую вашей команде?
— Три балла, шеф, — на последнем дыхании ответила я, понимая, что сейчас произойдет.
— Точно. Минус три балла. И розовая команда побеждает в соревновании и получает технические карты нашего ресторанного меню! А голубая будет их заучивать за пять часов до открытия ресторана «Пылающая кухня»!
Глава 3. Игра на выбывание
Ева
Ничего не предвещало расправы…
Хотя чего это я? Все как раз ее и предвещало! Только я не могла поверить. А как же дружба? Доверие?
Вася проходил мимо и то и дело задевал то плечом, то локтем. Я сцепляла зубы, чтобы не вскрикивать каждый раз от боли. Зашла в душ, чтобы посмотреть, есть ли на моем теле еще место для синяков.
Там меня заловил Филя.
— Ты чего, сопляк? Правил игры не знаешь?
Он так приложил меня к стене, что на минуту я ослепла и задохнулась. Открывала и закрывала рот, не в состоянии вдохнуть хоть глоток воздуха. Второй удар под ребра помог.
Я согнулась пополам от боли, но хотя бы раздышалась и заорала.
Еще один удар в живот, и из глаз брызнули слезы.
Это было жестоко! Подло. Грубо. Нечестно!
Я только помнила, что падать нельзя. Ногами могут запинать до смерти. Еле стояла, вжимаясь в стену душа, и ждала сокрушающего удара. Вот сейчас он вмажет мне в лицо, проломит череп, и конец.