Холл гостиницы встретил меня блеском роскоши. Нет, наверняка он сильно уступал подобным же заведениям в столице, но по меркам Тирса всё здесь буквально кричало о роскоши и достатке. И я в своей строгой гимназической форме без единого украшения неожиданно почувствовала себя белой вороной среди разодетой в пух и прах публики. Администратор гостиницы окинул меня презрительным взглядом, но когда я назвала причину визита, неожиданно подобрел и, попросив следовать за ним, провел меня в ресторан и усадил в отдельный кабинет, сообщив, что господин Ортен сейчас подойдет и предложив меню. Я лишь мельком посмотрела на блюда с космическим ценами и отложила глянцевую книжечку. Не за тем я сюда пришла, совершенно не за тем. Да и единственное здесь, на что у меня, пожалуй, хватит денег – это бокал воды. Но вот как раз воды то в меню и не было!
Ждала я не долго. не прошло и десяти минут, как плотные занавеси раздвинулись и в кабинет вошел мужчина. Молодой, около тридцати, высокий, с правильными чертами лица и холодной улыбкой акулы бизнеса. И лишь тогда я, полностью погруженная в собственные переживания, осознала, насколько неприличной оказалась наша встреча. Наедине. В отдельном кабинете, защищенном от окружающего мира не только плотными шторами, но и магией с совершенно незнакомым мне мужчиной.
– Адриан Ортен, – представился он, удобно устраиваясь в удобном кресле напротив меня, – с кем имею честь?
– Надира Гаррет, – прошептала я, опуская глаза, – я пришла поговорить с Вами о доме...
– Гаррет, значит, – задумчиво протянул мужчина, внимательно разглядывая меня. Я буквально кожей чувствовала его взгляд, скользивший по мне, – если честно, приглашая на встречу представителя семейства Гаррет я надеялся, что буду иметь честь пообщаться с вашим отцом. В крайней случае с матушкой.
– Отец на службе и приедет только на выходные, мама не встает с постели, – тихо призналась я.
Мужчина хмыкнул и замолчал, потому что в этот момент к нас проскользнул официант, принесший ещё одно меню.
– Ну что ж, – констатировал он, внимательно изучая предложенные блюда, – тогда я поговорю с вами, что будете? Не беспокойтесь, так как именно я стал инициатором встречи, то и платить буду сам.
Я вспыхнула от стыда и подняла на него глаза. И неожиданно увидела, что он смеется, просто смеется надо мной! Дразнит и играет! И когда? Когда дома у меня лежит умирающая мама, которую можно было бы спасти, будь у нас нужная сумма денег! Руки сами собой сжились в кулачки и я вскочила, собираясь покинуть этого наглеца, громко хлопнув дверью. К счастью для Адриана дверей в кабинете не было, да и самого его прикрывал официант. А то желание кинуться на него и вцепиться ногтями в холеное лицо было почти непереносимым. И лишь вылетев из гостиницы в теплый вечер я осознала, что только что лишила свою семью шанса остаться в нашем доме. Сама! Боже! Ну почему я такая дура! Дикая, эмоциональная дура! Не просто так меня в пансионе дразнили дикаркой! Кровь диких южных народов была слишком горячей, чтобы сдерживать себя в подобных ситуациях. И вот сейчас я снова сорвалась, сорвалась и сама, своими руками лишила своих родных дома! Я отошла от входа в гостиницы, рухнула на первую попавшуюся скамейку и затряслась в рыданиях. Боже! Ну почему! Почему я такая? Ведь даже мама, в которой южной крови было ровно в два раза больше чем у меня, вела себя гораздо спокойнее и сдержаннее! Дура! Когда мне на плечи лег нагретый теплом чужого тела плащ, я вздрогнула и подняла голову. И торопливо вытерла бегущие по щекам слезы. Потому что рядом со мной сидел не кто иной, как лощеный красавчик, который только что довел меня до настоящего срыва.