Леонид начал собираться домой, но почему-то подошел к окну, посмотрел на старый дом и замер. В это время раздался стук в дверь, Большаков вздрогнул от неожиданности.
– Леонид Петрович, можно? – послышался в коридоре голос Захара.
– Заходи.
– Вы тоже это увидели? Что там происходит? Колдовство какое-то?
– Не знаю. Сам только заметил. Давай понаблюдаем.
Двое мужчин встали плечом к плечу у окна и смотрели в одну точку – мерцающую свечу под навесом дома.
– И часто тут такое бывает? – шепотом спросил Захар, словно боялся, что его услышат на улице, через тройной стеклопакет.
– Тут вообще никто не жил до сегодняшнего вечера. За полтора года первый раз вижу, что кто-то появился на территории этого участка. Правда, несколько раз приезжал молодой мужчина, но покрутился пару минут и был таков. От него толку, как от козла молока.
– Ого, там человек сидит! Видите? На скамейке, а руки положил на стол рядом со свечей. И не шевелится.
– Я ничего не вижу, кроме свечи. Зрение не то уже.
– Да вот же, смотрите!
И он начал описывать Леониду то, что видел. Когда глаза привыкли к темноте, Большаков и сам рассмотрел человека в черной одежде: он сидел неподвижно, видимо, глядя на свечу. Понять, кто это, было невозможно.
– Наверное, что-то случилось с тем молодым мужчиной. Вот этот и оплакивает, – предположил Леонид.
– Странно все это. И страшно. Сколько он будет так сидеть?
– А кто его знает? Раз зашел внутрь, значит, ключи есть. Там ведь замок висел. Не через забор же сиганул старик.
– Наверное, – кивнув, согласился Захар. – Ладно, пойду к себе. У меня даже ближе видно. До свидания, Леонид Петрович.
– До завтра, Захар.
Ему так хотелось сказать «сынок», но… он мог это сделать только наедине с самим собой.
Захар слышал, как щелкнул дверной замок в комнате хозяина гостиницы, потом послышались медленные легкие шаги, что показалось ему странным при таких габаритах Большакова.
«Классный дядька этот Леонид Петрович. Спокойный, уверенный, немногословный. И вроде нашел общий язык с боссом. Хотя вот это очень странно. Но наш-то в последнее время сильно изменился. Даже успел нажить себе смертельного врага всего за несколько минут. Надо доложить ему, но ведь ничего не хочет слышать. А зря».
Присев верхом на стул, он не покидал наблюдательного пункта возле окна. Периодически дремал, опуская голову на сложенные крест-накрест руки, но потом вздрагивал и снова видел перед собой мерцающую свечу во дворе дома. В пятом часу утра начало светать. Захар, борясь со сном, заметил, как погас огонек, и кто-то в черном одеянии ушел из-под навеса.