– Бред. Ты давно понял, как все было на самом деле.
– Вот именно, Дэм. Я все понял.
– Найт.
– Когда-нибудь я убью тебя. Но не сейчас, – чертыхается, помолчав, и добавляет исполненным раздражения голосом. – Встречаемся, как договаривались… Опоздаешь хоть на минуту, и все наши договоренности обнуляются.
В крайнем негодовании он швыряет трубку.
***
Ева смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Всматриваюсь в них, пытаясь различить осуждение, затаенный страх перед тем, что нам предстоит провернуть, нежелание ехать вместе со мной, что угодно; но вижу только поразительную готовность. Она даже не волнуется, по-моему. В отличие от меня. Беру ее за руку, переплетая между собой наши пальцы, но не улавливаю и толики дрожи. Неестественно спокойная…
– Ева.
– Перестань так трястись, – улыбается едва заметно, погладив меня по щеке кончиками пальцев. – Иначе ты все провалишь.
Это просто что-то с чем-то. Не сдержавшись, я смеюсь, находя момент достаточно забавным. Подумать только, не я успокаиваю ее, а она меня…
С Натаном мы встречаемся в условленном месте. Втроем садимся за узкий деревянный стол, расположенный в углу пропитанного дымом бара средней паршивости. Для вида делаем нехитрый заказ. Бывший приятель откидывает с головы капюшон, мажет по мне неприязненным взглядом и сосредотачивается на Еве.
– Ты действительно готова ввязаться в такое дерьмо из-за него? – с недоверием мотает головой в мою сторону, и Ева просто кивает. – Почему?
– Отвали от нее, – бросаю предупреждающе, но Найт не унимается.
– Неужели правда так его любишь? Для меня всегда было загадкой, за что любят таких, как он. Редкий ублюдок с паршивым характером, не красавец к тому же…
– Да. Люблю, – вдруг перебивает Ева, нашарив пальцами мою ладонь и сжав ее едва ощутимо. Снова на моей стороне, за меня… как и обещала. Она слишком мне доверяет, и я вновь чувствую себя последним мерзавцем, понимая, насколько это неоправданно и опрометчиво с ее стороны.
– За что ты так с ней? – оборачивается ко мне Натан.
– Ты сегодня уймешься?
Поджав губы, он смеряет меня просверливающим насквозь взглядом, но действительно затыкается. Достает из обычной черной сумки какие-то бумаги, раскладывает на пустой столешнице и пододвигает ко мне один из листов со словами:
– Итак, ты у нас Яков Бержан…
– Специально имя подбирал, чтобы я не запомнил?