Это можно считать вторым пунктом из списка всего того, что я не любила в собственной жизни. Вот этакая каменная леди с ледяным сердцем и безграничным состраданием. Будь моя воля, я уже открыто ввела бы войска на территорию враждебно настроенной страны, а не слушала бы по сотому кругу предложения о том, что «мир во всем мире» и «семеро по лавкам на иждивении». Надоело… Если сегодня вечером мы не подпишем договор о перемирии и акт о ненападении, то они сильно пожалеют. Мои нервы на исходе, а спокойствие родного народа мне дороже их дешевых обещаний.
С такими мыслями я и села обратно в собственное кресло. Да сколько же нам еще лететь? Я уже все документы разобрала, а сна как не бывало. С вечными перелетами и сменой часовых поясов оставалось только на скорый отпуск уповать. Весь режим и ритм летел коту под хвост. Вернусь домой — первым же делом на сутки спать лягу, пусть со своими пресс-конференциями без меня разбираются. У меня целый МИД под боком, почему я должна в одиночку все делать? Имею право хоть на короткий перерыв.
— Госпожа Президент, займите свое кресло, борт номер один готовится к посадке в аэропорту Хельсинки. Температура за бортом семнадцать градусов по Цельсию. Время: шесть часов сорок восемь минут по местному времени. Командир корабля и экипаж желают вам хорошего дня.
Наконец-то долетели. Я уже думала, никогда не сядем. Ремни безопасности я застегивала уже чисто автоматически. Наверное, после сумасшедшей недели даже в машине еще пару дней буду их искать. Радовало только одно, что это последняя встреча, запланированная на высшем уровне. Но не успела я расслабиться и помечтать о мягкой постельке и крепком сне, как самолет неожиданно тряхнуло. Да с такой силой, что я непозволительно для занимаемой должности взвизгнула и вцепилась в подлокотники кресла.
Что происходило, я не понимала, но все выглядело так, словно мы попали в огромную грозовую бурю, да еще и в зоне турбулентности. Вот только такого быть не могло, мы уже начали снижение и диспетчерская дала добро на посадку. Тогда почему самолет так болтает? Уже хотела связаться с пилотами, но неожиданный рывок едва не выбросил меня из кресла. Последнее, что я запомнила: твердая поверхность столешницы, о которую я со всего размаху приложилась головой. Свет медленно потух, и я провалилась в забытье.