Разумеется, профессор намеревался взять одну из «илонок», маломерных челноков, предназначенных исключительно для ближних перелётов. Гонять ради этого мощный экспедиционный корабль было чересчур расточительно, а в этой ситуации и просто физически невозможно: при работе на малоизученных планетах его использовали в качестве жилища и мобильной лаборатории. Проблема была в другом: всё та же инструкция категорически запрещала пилотам разделяться. Для управления «этой бандурой» были нужны оба, практически в равной степени. Какие-то непредвиденные обстоятельства, в любой момент требующие немедленной эвакуации с планеты, — к сожалению, во время экспедиций случалось всякое, и Мэнсон тому неоднократный живой (ттт!) свидетель. Поэтому и взялся лететь сам. А пилот из него был… Рэйвен-старший пренебрежительно называл таких, как он, «небесными курицами». А его сын просто поставил наставника перед фактом: они летят вместе. И даже позволил себе слегка укоризненный тон — в отличие от легкомысленных сокурсников, все преподаватели знали, что он не однофамилец, а близкий родственник «того самого Рэйвена». Мог бы и попросить! Хотя чему удивляться, в этом был весь профессор. Крайне скромный, несмотря на мировую известность, он предпочитал не отягощать окружающих своими проблемами и с большинством из них успешно справлялся в одиночку.
Чуть меньше двух суток в пути. Пустынный сектор, признанный полностью безопасным для полётов: ни тебе аномальных зон, ни мало-мальски значительного скопления астероидов. Скукота! Не «вылет», а так, лёгкая прогулка.
Первый день прошёл отлично. Дон, отоспавшись, не уставал развлекать его геологическими байками. Потом они, конечно, обсудили и более серьёзные темы, исключительно научные, потом…
А потом, по ощущениям Крама, он провалился в преисподнюю.
Ледяная тьма разом обступила со всех сторон, стиснула беспечно расслабленное тело, вышибая воздух из лёгких, беззвучно ломая кости (или ему это только казалось?). Неимоверным усилием Крам сумел опустить веки — чтобы хоть как-то отгородиться от этого осязаемого кошмара — и это было его последнее осознанное движение. Тьма затопила его целиком.
Сколько времени длилось это не-бытие — секунды, годы? Крам снова возник в реальном мире и времени так резко, словно его мгновенно, по чьей-то команде, «включили»: вернулись ощущения тела, вернулось сознание, ясное, незамутнённое. Вернулась память, заставив испуганно распахнуть глаза…