Александра прижала руки к горящим щекам, спустя десять секунд продолжила лихорадочно печатать:
«Александра Ивори, двадцать четыре года, не замужем».
«Мне двадцать один, тоже не замужем. Красивая у тебя фамилия».
«Литовская».
«Круто. Предупреждаю сразу: я жутко неорганизованная, у меня случаются творческие запои, в бытовом плане страдаю синдромом незаконченного действия».
«Что за синдром?»
«Посуду могу не домыть, колпачок на зубной пасте не закрутить, куртку на диване оставить».
«Ты лентяйка, – догадалась Александра. – Колпачок на своей пасте можешь не закручивать».
«Спасибо. И не лентяйка я, а свободная личность».
«Окей, перееду к тебе. У меня тоже есть условия: ты не будешь хватать моих кукол и врываться в спальню без стука».
«Клянусь не врываться к куклам без стука. Когда объявишься?»
Александра застыла над клавиатурой с поднятыми руками, собираясь подвести черту под прошлой жизнью. Взглянула на рябые обои, громоздкий диван, зеркальный шкаф-купе во всю стену и решилась: «Сегодня».
Спустя три минуты закрыла ноутбук и поискала глазами рюкзачок. По уму, ехать с пустыми руками не годится. На новую квартиру положено привезти какую-нибудь упирающуюся кошку или древний фикус. Никаких упирающихся фикусов поблизости не наблюдалось. С рюкзаком в руках Александра подошла к окну, задумчиво прислонилась лбом к холодному стеклу, уставившись на ворсисто-серую пелену облаков. Красная отметка градусника нерешительно застыла в районе нуля.
«Вчера было плюс пять. Интересно, дождь пойдёт или снег? М-да, почему я решила, что мой переезд примут на ура? И завтра, когда я соберу сумки-чемоданы, проводят со счастливыми улыбками и добрыми напутствиями?»
Всё будет с точностью наоборот. Кстати, в свете последних открытий, сегодня, а так же следующие одиннадцать дней скандалы нежелательны: целый год пойдёт коту под хвост.
Итак, сегодня мама никуда её не отпустит, а завтра ударится в крик, слёзы и увещевания. Потом к делу подключится отчим с угрозами. Между тем, Тамара Андреевна каждому знакомому и незнакомому в красках распишет, как сильно любит свою дочь. Без материнского пригляда неопытная Александра пустится во все тяжкие: в десяти метрах от дома глупышку обманут, она заболеет чем-нибудь тропически-неизлечимым и, как следствие, закончит жизнь падшей женщиной в сточной канаве. Впечатлённый монологом жены, отчим врежет замок в дверь обезумевшей падчерицы. Её запрут в собственной спальне, как временно или навсегда лишившуюся рассудка.