- Они не видят, да? Ты подсовываешь всему залу другую картинку и глушишь звук?
- Догадливый малёк, - прошептал Эрик, соблазняюще задирая её юбку.
Горячая ладонь морского черта двигалась вверх, сминая ткань, пока не достигла нежно-молочной кожи бедра и кружева чулок, крепившихся к поясу подвязками: на смену хвосту уже пришли ножки.
И пояс, и чулки были вызывающего алого цвета. Лили бы в жизни не надела ничего подобного! Не говоря уже о том, что она лишь однажды видела такое в витрине русалочьего бутика. В воображении Эрику было не отказать: комплект ощущался на теле, как настоящий…
- Нравится? – проурчал морской черт.
- Нет! - в отчаянии воскликнула Лили.
- А так? – палец перебрался на узкую полоску кожи между верхней частью чулка и трусиками, тоже вызывающе алого цвета, да ещё и полупрозрачными посередине, и принялся водить вверх-вниз, едва касаясь, вызывая непроизвольную жаркую дрожь.
Лили хотела закусить губу, но ментальный блок, отрубавший сигналы головы телу, который ставил Эрик, не позволил даже этого.
- Нет, - ответила она, часто дыша и сглатывая в те моменты, когда палец останавливался совсем близко от края трусиков. - Это отвратительно! В них я похожа на…
- Шлюху? – подсказал Эрик, и ладонь у неё на груди с силой сжалась, породив болезненное желание, от которого тело вспыхнуло, как в лихорадке, а над губой выступили капельки пота. Чужая рука принялась мять и терзать грудь, пощипывая ноющий набухший сосок. – Хочешь отдеру тебя, как шлюху, малёк? Соскучилась по нашему… общению? – Палец переместился на трусики, погладив через ткань девичью щелку, такую горячую и влажную сейчас, что палец преспокойно скользнул бы внутрь… и не один… и не только палец.
А она чуть не забыла, что Эрик любит всякие грязные словечки. Только вместо возмущения вдруг почувствовала дикое возбуждение.
- Нет, - простонала Лили в панике, - отпусти меня, я не хочу!
- Ты никогда не хочешь. Поначалу… А вот я соскучился, - и палец надавил на щелку, чуть-чуть войдя внутрь, прямо вместе с вымокшей тканью трусиков, и Лили дернулась, застонав и выгнувшись, но рука на груди властно прижала её обратно к морскому черту.
Ректор тем временем говорил со сцены прямо напротив Лили о той чести, которой удостоились все здесь собравшиеся, потому что учатся в лучшей Академии королевства, о высоком моральном облике и принципах, которые они обязаны демонстрировать, об ответственности, которую они, будущие молодые специалисты, несли перед народом.