— Такой экземпляр, да к себе на кухню! — Озвучила я как-то при нем свои мысли, уплетая великолепное жаркое, отчего Жан расцвел и продолжал расцветать каждый раз, как видел меня.
— Спаси! — ахнула я с порога, протягивая к нему руки.
— Виолетта, мой ангел! — всполошился мой любимый повар, выговаривая слова с невероятно милым французским акцентом. Тут же выключил телевизор, подставил стульчик и галантно усадил меня за барную стойку. — Что это такое?! — Он с неподдельным ужасом уставился на мою полуаватарскую физиономию. — Синий тебе не к лицу, — попытался пошутить он. — Чаю?
— Есть хочу.
— Один момент!
И действительно, в один миг передо мной возникла тарелка горячего супа, какой-то оригинальный салатик и ароматный травяной чай в изящной чашечке.
По своей навороченной, оборудованной по последнему слову техники кухне, Жан-Мишель двигался с невероятной грацией и ловкостью. Я не раз любовалась движениями его поджарого тела. А как он работал ножом - просто ах! И это французское чудо каждый день кормило нашу банду всякими вкусняшками.
— Чаю? — спросил он у кого-то за моей спиной. Ну, почему же, у кого-то. У Влада, конечно.
— Кофе, — ответил тот, благоразумно устраиваясь подальше от меня на широком подоконнике.
— Кто тебя так? — Жан включил кофеварку и тут же вернулся ко мне.
— Жизнь, — я закусила объяснения супом.
— Может, примочку?
— Там ВэВэ уже чем-то помазал, — отмахнулась я. — Не болит - и ладно.
— Это определенно радует.
Передо мной появилась горячая булочка, благоухающая ванилью, и свежая ежевика.
— Влад, налей сам себе кофе. Мне пора ужин накрывать.
Жан чмокнул меня в здоровую щеку и скрылся в столовой.
Влад молча налил кофе, а я наслаждалась вкуснейшим супом и не думала ни о чем.
От грохота, раздавшегося в столовой, едва не подавилась.
— Мертуши! — Влад кинулся к дверям. — Сиди тут! — бросил он на ходу.
Ага, щас! А вы его лошадиной дозой снотворного, от которого Мертуши потом неделю болеет.
Недолго думая, выскочила вслед за Владом.
Мертуши, оглашая столовую неистовым ревом, размахивал стульями и кидал их в витражные окна. Выбив все четыре, ухватил тяжелющий стол и нацелился им в неизвестность.
Разъяренная махина с безумными горящими глазами разнесла столовую за пару минут. Крышу у него сносило частенько и весьма неожиданно, но спасало то, что от природы гуманоид был медлителен, и удавалось усыплять его раньше, чем он наносил вред кому-то из сотрудников.