Мистроль замолчала и настала очередь говорить Роден.
- Лоскутное Одеяло, - произнесла она и повернулась к Мистроль. – Ты не против, если я буду называть тебя Лоскутным Одеялом?
- Роден! – гаркнула Кашпо.
Следует отдать Лоскутному Одеялу должное: она с достоинством кивнула и ответила:
- Нельзя.
- Зря, - повела плечом Роден. – Доктор Кашпо говорит, что принятие себя такой, какая ты есть, один из этапов успешной терапии.
- Кашпо?! – прыснула смехом Элайза.
- Да, Язва. Я называю ее Доктором Кашпо!
- Роден, - с угрозой отозвалась Кашпо.
- Доктор Ночной Горшок, если угодно! – повысила тон Роден.
- Как ты назвала меня? – опомнилась Элайза.
- Язва, - повторила Роден.
- Да пошла ты, сука!
- Ржать в кулачок, пока другие отгребают, - это же про тебя, Язва!
Лицо Элайзы побледнело, и она отвернулась.
- Хороша терапия, - засмеялся И. – Может и мне кличку дашь, Страшила?
- Красавчик, - как ни в чем не бывало, пожала плечами Роден.
- Хм-м, - кивнул И. – Мне нравится.
- Не стоит благодарности.
- Роден, ты расскажешь нам о себе? - устало произнесла Кашпо.
- Меня зовут Страшила. Я страшная и уродливая, как снаружи, так и внутри. Меня никто не любит, - Роден задумалась, - даже кошак, живущий в нашем имении вот уже тринадцать лет. Всем насрать на Страшилу. А Страшиле насрать на всех. Хотела избавить мир от своего присутствия, да вот, - Роден запрокинула голову и уставилась в потолок, - бляди не дают…
- Лучше бы дали! – пискнула Язва.
- Вот и я их прошу, а они меня к Доктору Кашпо. Говорю же, бляди…
- Спасибо, Роден, - вздохнула доктор. – Следующий?
- Следующий, - отозвался мужчина в кресле, чем привлек внимание Роден.
Она склонила голову, взглянула на чудака и вернулась к созерцанию потолка.
- Мы все должны хотя бы представиться, - напомнила Кашпо.
- Следующий, - повторил мужчина.
- Но ты последний в группе, Паскаль.
Мужчина вольготно закинул ногу на ногу и поудобней устроился в кресле.
- Называйте меня «Темный», - попросил он.
- Темный? – переспросила Кашпо.
- «И в сумраке печалей не разглядеть его лица. Он отравляет все своим приходом. Он Темный, как его душа, и, в то же время, Он - посланник Бога».
Роден медленно склонила голову и уставилась на мужчину, который цитировал поэму Сугрида Лэвэ – одного из малоизвестных суирских поэтов.
- «Я верую, что все есть связи в этом мире, - произнесла она. - И там, где правит Свет, в тени нас поджидает Тьма. А если Он десница Бога, то в сумраке печалей у Смерти все же нет лица».