А, кажется, он в одном доме с Сол и Хорном живёт… жил.
— Это не я молниями кидалась, — напомнила я.
— Чтоб тебя тёмные не вернули, — пробормотал конюх и потащил седло вдоль стойл. — Коня ей ещё подавай.
— Да я бы с радостью дома осталась, — с ужасом вспомнила, какой у меня теперь маленький и неуютный «дом». — Но распоряжение свыше.
— Чтоб ты всю жизнь по делам моталась и на распутье дорог померла.
— Дед, ты бы полегче, я всё же…
— Одна из потаскушек пресветлого, тьфу на вас всех.
Сложила руки на груди и отчеканила:
— Я твоя сестра по магии. И еду на задание, — добавила в голос трагизма: — Меня ведь убить могут.
— Скатертью дорога.
Это уже слишком, но я не знала, что ответить. Старик сбросил седло на борт стойла и вывел пегого толстобокого мерина с мохнатыми ногами и трагичным взглядом.
— Издеваешься? — уставилась на деда.
Мерин осуждающе смотрел на меня, и казалось, сейчас разрыдается. Я тоже.
— Дед, не будь гадом — мне ехать далеко.
Я просила. Угрожала. Бегала вокруг старика, но он стоял на своём:
— Велено Жимку седлать.
Не хватало появиться перед тёмным на Этом. Схватившись за голову, я ринулась в главное здание, но Эсин, Рур и Гранар уже уехали, а остальные упёрлись: конюху лучше знать, какого коня велено седлать.
Проклиная всё на свете вездесущей Тьмой, вернулась в конюшню и стала обречённо перекладывать вещи в седельные сумки. Сложивший руки на груди конюх посмеивался и давал ценные советы. Будто я не знаю, что деньги, грамоты и брикет с амулетами надо укладывать в середину сумки и к той стенке, что у крупа коня будет, а не снаружи.
Ко всему прочему ножной браслет, зажатый сапогом, натирал лодыжку, а замаскированный неприятно болтался на запястье…
Подъезжая к воротам на улицу, я готова была убивать. Или расплакаться. Если тёмный умудрился при моём прекрасном теле меня осмеять, то за мерина он меня и орден с грязью смешает.
— Лила, возвращайся скорее, — парнишка погладил меня по бедру.
Хоть кто-то мне это пожелал! Он шёл быстрее мерина.
— Ворота открой, — едва сдерживая рыдания, попросила я.
Парнишка открыл.
Вскинув голову, выехала на улицу… мерин лениво цокал копытами, остановился и огляделся. Тёмный посмотрел на нас. Складывая руки на груди, поджал губы.
«Сейчас что-нибудь скажет», — уныло ожидала я.
Тёмный бодро зашагал ко мне, обошёл, нырнул в ворота, игнорируя окрики парнишки, и скрылся где-то во дворе. Да, борзый тёмный, ничего не скажешь.