Из груди вырвался обречённый стон. Никто не ответил. Никто из светлых.
— Знаешь, а ведь я даже рад что всё так складывается, – обернулась. На широком подоконнике, одну ногу согнув в колене, а второй вальяжно покачивая, сидел тот самый тёмный. – Не так часто с вами светленькими можно пообщаться, что называется, «по-человечьи».
Он оскалился и игриво вздёрнул брови. Вдохнула поглубже и, сжав кулаки, быстро направилась к нему.
— Эй, эй, думай, что творишь, девочка! – моя решительность эсхена смутила, но я не стала сближаться больше, чем требовалось.
— Фиолетовые.
— Ага, – хитро подтвердил мужчина, а я сделала уже несколько неуверенных шагов назад и чуть не оступилась. – От папы достались.
Тёмный хохотнул.
— Ты слит со своим хозяином настолько, что даже будь у меня достаточно сил, я бы едва ли справилась, – произнесла скорее для себя, чем для собеседника.
Эсхен задумчиво почесал подбородок.
— А я-то думал, чего он такой злой, – развёл руками мужчина, – а ты не расстраивайся, светленькая, как говорится, «не бойся – я с тобой».
С этими словами он ловко соскочил с подоконника и направился к выходу. Походка у него оказалась примечательной. Через каждые пару шагов чуть сильнее опирался на правую ногу, будто хромал и через усилие разжимал колено. Доковыляв таким образом до двери, он наклонился и с любопытством уставился в замочную скважину.
— Хочешь сказать это нормально? – спросила, удивлённо и немного заторможено проследив за его действиями (я всё ещё не могла осмыслить происходящее).
— Хочу сказать, что они зря медлят. Надо было хватать тебя ещё в зале, а не устраивать это представление со взрывами.
— Что? – по коже пробежал холодок. – Кому хватать? Зачем?
— Ооо, ты многого не знаешь, девочка, пожалуй, мне тебя даже чуточку жаль. – Он сделал паузу, продолжая своё нелепое наблюдение, а потом добавил, – Но только чуточку, светленькая, я, всё-таки, тёмный.
Схватилась за волосы. Происходящее походило на страшный сон. Двадцать один год я не встречала ни одного тёмного, а здесь, так далеко от границы с иной стороной, был плотно слитый (иначе глаза остались бы от человека) с хозяином эсхен, ещё какие-то нелюди, которым для чего-то нужно было меня хватать. Голова шла кругом. Как же хочется проснуться.
— Пожалуй, сделаю тебе одолжение, – торжественно объявил мужчина, быстро, насколько позволяла хромота в ноге, подошёл ко мне и, прежде чем я успела опомниться, с жаром поцеловал.