– Сыночек, ну смотри, Агата права, – подскочила мать, отбросив передник. Села рядом, неуверенно теребя край скатерти. – Ведь тебе сколько лет уже, а все никак не найдешь себе хорошую девушку… а я внуков хочу!
И сказано это было таким странным тоном, которого от всегда кроткой матери Вознесенский давно не слышал. Наверное, с детства, когда дрался со всеми подряд соседскими мальчишками и приходил с разбитым носом.
– Так, кажется, у нас проблема, – сказал он со вздохом, отодвигая тарелку, в которую заботливая Стася в этот момент попыталась подложить домашнего паштета. – Вы хотите меня женить, я вешать себе ярмо на шею не собираюсь. И как нам быть?
– Говорю же, сделано ему! По-де-ла-но! – прищелкнула пальцами Агата. – Не будет нормальный парень в тридцать лет сам жить! Скажи, кто тебе мог такую пакость сотворить?
Если бы Кирилл в эту ерунду верил, то сразу бы сказал – Анька, та самая фея, которая на друга и его деньги повелась. Но он был адекватный, ни в какие привороты-отвороты не верил. И верить не собирался.
Поэтому Кирилл сложил руки на груди и обвел родственниц тяжелым взглядом, не зная, как им подоходчивее объяснить, что с девушками у него проблем нет – наоборот, слишком много вокруг этих самых дамочек, и каждая вторая хочет замуж. Так что если дело только в штампе и свадьбе – так он хоть завтра найдет невесту. Захотят – блондинку, захотят – брюнетку! Толстую, худую, рыжую, да хоть трансвестита – и за этим дело не заржавеет. Если есть деньги, как успел Кирилл убедиться, так и девушки будут. Другой вопрос, что жениться на той, которая видит в нем только денежный мешок, Вознесенский не хочет. А где найти в столице нежную и добрую, романтичную и неиспорченную – он не знал. Да и не слишком искал. Не было необходимости в милых и неиспорченных. Скорее, наоборот. Только не женятся на таких дамах.
Стоило представить, что кто-то будет его контролировать сутками, что ему самому придется уделять кому-то внимание, заботиться, холить и лелеять, как стало немного тоскливо, и Кирилл понял – желанием жениться или хотя бы завести постоянную партнершу он все так же не горит.
Как объяснить это матери, которая так жалостливо смотрит, явно представляя выводок внучат?
– Мам, – начал он как можно спокойнее, – ну подумай сама, какой еще венец безбрачия? Я просто не готов. Не хочу сделать несчастной ту женщину, что согласится замуж за меня пойти. Ну какой из меня семьянин? Все время на работе или в поездках, да и не привык я дома сидеть.