- То есть тебе хотелось, чтобы я во всем принимал непосредственное участие, дабы еще более вляпаться?
- Да, - сознаюсь без должных мук совести.
- Не зря говорят, что второе имя женщины – коварство, - фыркает король галерки насмешливо.
- О, ты просто еще не знаком с нашим первым именем, - проговариваю многозначительно.
- Каким? Упрямством или самодурством?
- Мудростью, Луновский! Муд-ро-стью! Нужно слушать умных девушек!
- Угу, и поступать наоборот. Особенно, если это касается их категорического «нет».
- Это уже детали, - признаю вынуждено, состроив невозмутимую моську. Не в силах опротестовать последнего. Чего уж спорить, особенно если сама в последнее время по себе замечаю, что в чем-чем - а в последнем сокурсник прав?
- Как ты вообще узнала об этом месте? – не давая передохнуть и успеть сменить настроение с шутливого на серьезное, интересуется Саша сумрачно.
Передергиваю зябко плечами и нехотя повествую:
- В пятнадцать, как и любому «себяуважаемому» подростку, мне казалось, словно я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Музыка являлась единственной стоящей целью в мире, и я быстро нашла себе собратьев по пристрастиям.
- Играла в группе? – понимающе уточняет Саша, внимательно слушая отголоски моих ошибок.
- Угу. В рок-группе. И Ромку с собой потащила. Остальные же участники были много старше нас, но кого это когда смущало?
- Дай угадаю, твоих родителей?
- Поначалу нет… Предки у меня, как ты сам успел убедиться - люди прогрессивные. С подходом к подрастающему поколению. Но потом… Короче я увлеклась, (по крайней мере, мне так казалось) вокалистом, а он тоже оказался не прочь помутить, пусть и с малолеткой. Вот я и заявила им, что достаточно взрослая. Собираюсь бросить чертову школу и податься на рок-фестиваль, чтобы искать своей удачи.
- Оу, представляю, как они были «рады», - фыркает Саша, прекрасно понимая степень «всеобъемлющего счастья» четы Солнцевых.
- Не представляешь, - не соглашаюсь недовольно, поскольку собственная дурость, даже с учетом смягчающих обстоятельств пубертатного периода не находит во мне оправданий. – Мама осерчала дико. Но её словесный пресс я выдержала. А вот отче… Он не кричал и не пытался подобрать правильных слов, чтобы переубедить. Бросил коротко только, что ждет меня в машине и привез сюда…