- В самом деле веришь, что он женится на тебе? Да он просто соблазнит тебя и бросит!
- Ну, за этим он скорее нацелился бы на тебя, Рейна. Посмотри хорошенько: кто может быть заинтересован в том, чтобы меня соблазнять? Чего ты вообще к нему привязалась? Даже отец его разрешил ему общаться со мной.
- Ты неопытная девушка, а отец никогда не жил в городе. А я насмотрелась в столице на таких, как он. У него ни гордости, ни чести…
- Ну так и не встречайся с ним! А меня оставь в покое!
Мы враждебно уставились друг на друга.
- Упрямишься? – бросила Рейна. – Смотри, наплачешься из-за него.
- И с этим тоже к тебе. Когда ты в последний раз видела, чтобы я плакала?
- Как хочешь, - сказала сестра. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
***
«У Пенни» было небольшое, но уютное заведение, где по вечерам посреди зала освобождали пространство для танцев, потеснее составляя столы. За ними сидели компании и парочки – ужинали, беседовали, пили эль. Те, кто хотел танцевать, толпились у стены, дожидаясь музыки, которая позовет их в пляс, или пока на площадке станет побольше места. Музыканты располагались неподалеку от камина и наяривали от души.
Я знала хозяйку – ее, собственно, и звали Пенни. Она приветливо встретила нас, посадила за столик и принесла две кружки эля.
На этот раз меня позвал Том, но в любое время я могла бы, если хотела, прийти и одна. Это на важные приемы у господ следовало непременно являться парами. А сюда приходили все, кто хотел – для девушек и парней это была хорошая возможность с кем-нибудь познакомиться. Если же являлись парочками – вот как мы с Томом – танцевать лишь друг с дружкой обязательным не считалось. Любой мог поодиночке выйти в круг, чтобы присоединиться к общему танцу. Выходить с другими в пару было не особенно принято, но допустимо, если приглашающий испросит разрешения у обоих и не станет позволять себе лишнего. В конце концов, не все ловки в танцах – так почему один должен отказывать себе в удовольствии, если танцевать не умеет или не хочет другой?..
Только войдя, я почувствовала себя неловко. На нас глазели – и на то, как мы появились, и на то, как сидели за столом. Я все время чувствовала на себе эти взгляды. Больше ни на кого в зале не пялились так, как на нас. Я решила – это потому, что я, Безумная ведьма, которую все знали как чумазую задиру, явилась нарядная и причесанная, да еще и с парнем, который явно не был мне просто приятелем. Я решила не обращать внимания: пусть таращатся. Устанут глазеть.