- А-а-а…
Я не кричу. Не могу даже стонать, как хотел того Инваго, и ничтожный звук, сорвавшийся с моих губ, не что иное как судорожный вздох перед выворачивающим душу криком. В агонии выгибаюсь дугой, захлебываюсь слезами, но не могу даже замычать. Все что мне дано, это мысленно просить о помощи, исступленно звать Горного, Инваго, Сато Суо и не слышать их ответа.
И в этот самый миг Мэног, чтоб его разорвало и разбросало на все четыре стороны, решается сказать пару слов:
- Мне жаль тебя, - его голос бесстрастен, в нем нет и намека на сожаление. - Столько бороться, чтобы умереть сейчас – великая издевка богов. Лорду Уросу следовало взять ребенка. Маленького человечка, а лучше младенца. Но он выбрал тебя… заигрался. И ошибся. Как и ты ошиблась...
- Мракобесье! – неожиданно услышала я голос Дори. – Когда эта мразь уйдет?
Я оглянулась, но не увидела Инваго и, мелькнувшая было надежда, погасла в очередной вспышке боли.
- Слышишь, Тора? - маг схватил меня за подбородок, сжал, не позволяя отвернуться. - Ты ошиблась. Меня следовало отпустить, а затем уже убивать.
- Да я сам тебя прикончу, только уйди от нее! - в очередной раз померещился мне голос тарийца.
И я бы спросила, есть ли он здесь, но… могу лишь безмолвно сгорать в огне собственно жара, чувствуя, как крошка костей превращается в раскаленный песок, а кровь - в лаву.
- Я был достоин свободной смерти, – хладнокровно произнес Мэног, заглянув в мои глаза. - Я и сейчас достоин… но мне ее уже никто не даст.
- Я дам! – рявкнул в моем воображении разъяренный тариец. – Мракобесье! Хран, да отвлеки ты его!
- Чем? – недоуменно ответил демон. – На таком расстоянии я могу лишь бездумно сотрясать землю.
- Так чего ты медлишь?!
- В своде зала трещина, мы погребем всю твою родню.
Это был прекрасный диалог, короткий, насыщенный, созданный моим воображением, чтобы я хоть на миг не чувствовала себя брошенной. Вот только, присутствующий здесь же проклятый искусник мрака не желал давать мне даже искорку надежды.
- Никто не придет, но я готов облегчить твои страдания. - Он сорвал с моего пальца реликвию рода Дори, отбросил ее и отступил. - Прощай.
Внутренний жар тут же угас, ко мне неожиданно вернулся голос, но едва мой протяжный всхлип прокатился по залу обрядов, черная вода колодца начала свой подъем. И вопреки словам Инваго, мне стало значительно жарче, чем прежде. Мне не пришлось наигранно орать, извиваться. Оглашая стены колодца протяжным криком, я забилась в оковах, срывая голос и сдирая запястья в кровь. Вода всколыхнулась, вспенилась, ускоряя свой подъем и последнее, что я увидела прежде, чем захлебнуться, было нечто огромное огненное стремительно поднимающееся из черной бездны.