Лихой разворот на служебную стоянку... И мы вошли в зал ожидания аккурат к тому моменту, как из гейта потекли прибывшие на недавно севшем челноке пассажиры.
Надо было благодарить, но у меня язык присох. Как его благодарить, после… после… Так, Эля, мужик решил твою проблему, вот за это и благодари. Ну, и вообще…
– Спасибо, – тихо сказала я лантаргу. – И это… вот… извините. Не надо было мне так орать, всё-таки. Больше не повторится.
– Не за что, – улыбнулся он, снова касаясь моей руки, я тут же отодвинулась, рефлекторно, потом подумала, что ему это, наверное, обидно, а потом разозлилась на себя – какого чёрта мне не всё равно, обидно ему или не обидно!
– Но вы не слишком уж сдерживайте себя, Элинав, – всё с той же усмешкой продолжил он, а когда я подняла на него глаза, добил: – Вы хорошеете, когда злитесь. Вам идёт.
Да чтоб его! Он мне ещё издали, с десяти шагов, ручкой помахал. И ввинтился в толпу, я быстро потеряла его из виду. Зараза! {Оставил за собой последнее слово.} Разве можно такое пережить?!
Кудрявцева превзошла саму себя. Выглядела – шикарно. Что-то воздушное и белое вокруг головы и шеи, белый костюм, алый лак на ногтях, алые туфли и алая же сумочка маленькая, для всякой полезной мелочёвки. Белые, с алыми корнями, волосы, взбитые и уложенные с тем небрежным шиком, который получается только после того, как полдня убьёшь на укладку.
Я смотрела на подругу и очень остро чувствовала свой старый затрёпанный комбинезон, неухоженные волосы, мятое после бессонной ночи лицо, и печальные пальцы в заусеницах. Пугало – рядом с королевой.
– Эля, – встревожено сказала Таська после всех, положенных случаю, приветствий, – с тобой всё в порядке? Выглядишь ты…
– Как чучело выгляжу, – кивнула я. – Знаю.
– А раз знаешь, то почему позволяешь себе показываться в таком непотребном виде на людях?! – возмутилась Кудрявцева. – Учишь её, учишь!
– Была причина, – неохотно ответила я. – Поехали, потом расскажу.
– Ты заболела? – ахнула Таська.
Для неё выйти в свет, как она выражалась, непричёсанной равносильно тяжёлой болезни.
– Не выдумывай, – сказала я. – Кто бы меня, заболевшую, тогда здесь держал бы. Нет, проблемы просто были. Поехали!
Дом встретил тишиной и молчанием. Ну, да… Я здесь сколько дней уже не была, всё по раскопам да по раскопам. Спешили мы, ведь синоптики прогнозами не радовали… Чувствовалась в доме некая заброшенность, чувствовалась. Стылый неуют, он всегда заводится, когда в дом не спешишь врастать душой.