- Тетя говорит, в Мологу.
- Чего? В Молоо-огу? – протянула сестра Клара, всплеснув руками. – Ну… это… как бы… совсем другое! Значит, впрямь тетка за тебя круто взялась. Небось, в старшие готовит…
Словно сообразив, что чуть было не проговорилась, лесная ведьма тут же сменила тему. И как Анна ни допытывалась, так ничего про Мологу и не рассказала. Сама, мол, увидишь через несколько дней.
Пройдясь напоследок по знакомым тропинкам Боярского Леса и набрав охапку целебных трав, Анна вернулась домой. Травы она собирала машинально – уроки сестры Клары, которая наставляла ее целый год, не прошли даром. Лесная ведьма не раз говорила, что у девочки есть все задатки травницы и знахарки – мол, отдали бы ее мне в полное обучение. Так нет же – вся «семья» по очереди занималась с единственной наследницей. Ни у кого из ведьм своих детей не было – в лучшем случае, племянники и племянницы. И далеко не всех из них обладали нужными качествами. Долгое время Анна была единственной наследницей, пока примерно полгода назад у сестры Агаты не появилась на свет внучатая племянница. «Младшая сестренка», - как говорили ведьмы.
Переступив порог старого дома, девочка сразу увидела выставленные в холле вещи – чемодан, два баула – и это сразу испортило ей настроение. Она прошла на кухню, на большом столе разложила травы, перебрала их, увязав в отдельные пучки и оборвав вялые, подпорченные листики и лишние корешки. После чего развесила пучки на натянутой через всю кухню веревке. Там уже сушились, ожидая своего часа, несколько пучков – зверобой, марена, чистотел, череда, лесная мята, вербена, душица, крапива. С некоторыми травками хорошо зимой пить ароматный чай, другие следовало использовать лишь для лечения. Анна все лето собирала их. А скоро настанет пора заготавливать корешки и кору – крушины, осины, дуба… Но это сестра Клара будет делать без нее.
Вздохнув, девочка направилась в свою комнату.
Почти год прожила она в этом старом особняке, привыкла к его скрипучим лестницам, обилию нежилых комнат, старым половицам, сквознякам и вечному полумраку. Ей даже нравилось дышать пылью старых книг и старинных вещей, многим из которых было больше ста лет. А некоторым – и больше двухсот. И, хотя за год в доме появились новые вещи, Анна все равно тянулась к старине.