— Не я отказался от твоего предложения, поэтому дурочка здесь только одна, – доброжелательно подвел черту в разговоре Ремарка, но я уже собиралась высказаться в ответ, когда заметила неладное.
Ассор, слушавший речь отца, на протяжении всего нашего с Ремом разговора, стал похож на напряженную статую, которая пустым взглядом смотрела куда-то в пространство.
— Сейчас, – сказал Ремарк, а папа, собрав в руках сгусток ничем незамутненной чистейшей силы, ударил друга в грудь. Я рванула вперед, чувствуя, как сердце замирает и начинает бешено биться от страха. Но болезненный рывок заставил дернуться, мощная рука, перехватившая за талию, оттащила меня назад. А если учитывать, что я сопротивлялась, то еще и сумела ударить мужчину локтем в живот.
— Такая маленькая, а такая сильная, – охнул дракон, не отпуская меня.
— Да пусти же! – я снова дернулась, но тщетно.
— Оставь, твой отец знает, что делает, – четко проговорил голос над ухом и я, тяжело дыша, замерла. Папа стоял спокойно, глядя на отлетевшего к той самой прохладной беседке Ассора и чего-то ждал.
Прошла минута, одна, вторая и… тело парня стала укутывать дымка. И я бы поняла, если бы какая-нибудь одноцветная, но разных тонов, это объяснимо, но эта была радужной! Яркой, слепящей, переливающейся всеми возможными цветами и оттенками!
Я спешно закрыла лицо рукой, отворачиваясь, Ремарк сделал то же самое, ведь мы, перенервничав, даже не подумали о щитах, которые не пропустили бы к нам свет. Но зато, когда все угасло, я, не дожидаясь, когда опомниться Рем, быстро пошла к отцу. Он так и стоял – не шелохнувшись, что наводило на нехорошие мысли. А когда я подошла к папе и посмотрела внимательнее туда, куда глядел он – обомлела.
Там, где еще недавно лежал Ассор, стоял дракон. Шкура его была белой, но переливалась так же, как и дымка его оборота, всеми возможными цветами. И я бы поняла многое. Если бы… не вытянутый дракон, больше походивший на огромную змею с четырьмя короткими, но мощными лапами и вытянутой мордой, на которой вились усы, словно у сома, только намного длиннее и они… плавали в воздухе так, как будто это так нужно. У дракона имелось два рога, как у драконицы моей матери, и даже белая, да-да, переливающаяся на все цвета, грива средней длины. Не пышная, но и редкой бы я ее не назвала. И какие-то мягкие на вид гребни вдоль позвоночника, словно он действительно был рыбой.