Пару недель назад она уже хорошенько поработала на празднике в нашем доме. Поморщился, вспоминая её бесконечную болтовню. Сегодня моя голова такого точно не выдержит.
— А где Злата? — растерянно пробормотала белобрысая коротышка, избегая встречаться со мной взглядом.
— Ваша Злата на чудеса богата… — ответил лишенным эмоций голосом, беззастенчиво обводя взглядом девчонок.
Увы, в моем нынешнем состоянии тратить на них последние силы особого резона не было.
— Да, правда, а где новенькая? Там её тётя Жанна ищет… — вопросительно поинтересовалась брюнетка с аккуратным конским хвостом, не переставая заискивающе улыбаться мне.
— Ей стало плохо. Я отпустил её домой… — тихо изрёк, слизывая с губ остатки красного вина.
Эх, Злата-Злата, не захотела пойти по простой схеме, теперь придётся разбить коленки в кровь, двигаясь по опасному скользкому пути. Раздобыть её адрес и телефон — дело пяти минут. Я еще обязательно наведаюсь к строптивой официантке в самом кошмарном сне.
Но не сегодня.
В голове опять гудело, будто между извилин запускали бильярдные шары. Это лето без преувеличения могло стать лучшим в моей жизни, если бы не одна досадная ошибка в конце трассы — чуть пережал газ и не вписался в поворот. Так бывает. Ночные гонки — штука непредсказуемая. И я впервые облажался…
Коротко напоследок кивнув девчонкам, поспешил вернуться в свою спальню. Мои штаны и футболка втянули в себя терпкий запах сухого вина, но сил сменить испачканную одежду не было. Стоило разбитому телу коснуться ортопедического матраца, как я угодил объятия тревожного тягучего сна…
***
— Феликс, ты проснулся? — озабоченный голос матери нарушил кладбищенскую тишину спальни.
С трудом повернул голову, обнаружив стройную темноволосую женщину, стоящей в дверном проёме. Её руки были скрещены на груди. Тяжелый взгляд, закрытая поза и раздосадованное выражение лица означали лишь то, что новой порции упрёков не избежать.
— Проснулся-проснулся… — холодно вклинился отец, вошедший следом.
«Вот черт! А теперь мои акции стремительно понеслись в пропасть», — вспыхнуло где-то на задворках сознания, и я медленно сел на кровати, жмурясь от полоски света, бьющей прямо в глаза.
— Сынок, мы хотели очень серьёзно с тобой поговорить… — расстроено произнесла мама, усаживаясь на край постели.
— А благотворительный приём уже закончился? Всех омаров съели, обсуждая проблемы бедных?