Гаррет стоял, размышляя о том, забраться ли в душ или зайти в сеть и попытаться выудить оттуда о Нине Молтоне всё, что есть, когда раздался стук в дверь.
Немного удивившись, Гаррет пошёл открывать и остановился, с удивлением разглядывая гостью. Нина Молтон в одной белой рубашке и лёгких джинсах казалась моложе ещё на пять, а то и десять лет.
— Вот почему ты вечно ходишь в пиджаках, — констатировал Гаррет и посторонился, пропуская напарницу внутрь.
— Можно? — на всякий случай спросила та.
— Ну да, я же отошёл.
Только после этого Нина шагнула через порог, но, зачем пришла, так и не сказала. Пересекла комнату и остановилась у окна.
— Не спалось, — сказала она, глядя в окно. — Думала — идти в бар или навестить тебя.
— Ты же не пьёшь… — Гаррет покосился на собственный стакан.
— Склеила бы кого-нибудь, — сказала Нина и спокойно посмотрела на него, будто ждала, какой эффект произведут её слова.
Гаррету в самом деле стало неприятно, хотя почему — он и сам не смог бы сказать.
— И решила склеить меня? — поинтересовался он, тоже останавливаясь у окна.
Губы Нины дёрнулись, и он ничего не ответил. Просто отвернулся к окну.
— Дождь, — после долгих минут молчания сказала она. — Там, где я выросла, не было дождя. Поэтому он… странно действует на меня.
Гаррет сделал глоток из стакана и, покатав виски во рту, кивнул.
— Понимаешь, как ты далеко от дома, да?
«Так не только у тебя», — хотел добавить он, но не успел, потому что Нина сказала сама:
— Понимаю, что никогда туда не вернусь. Это как… на краю обрыва стоять. Знаешь, что стоит сделать шаг назад… и костей не соберёшь.
Гаррет не понимал, но кивнул. Он замер, прислонившись лбом к стеклу, и сам теперь смотрел в темноту, разорванную на части маленькими рукотворными звёздочками домашних огней.
«А ведь она вчера запомнила, где я остановился», — невольно отметил про себя Гаррет. В следующее мгновение в унисон его мыслям руки Нины оплели его обнажённый торс и скользнули по животу, разжигая в венах огонь. Гаррет резко выдохнул. В этот раз всё было иначе. Жар тела Нины обволакивал его, против воли расслаблял и заставлял терять над собой контроль. Пальцы умело выбирали на груди и животе такие места, от прикосновения к которым у Гаррета колени начинали дрожать.
«Что ты делаешь со мной?..» — хотел было спросить он, но тут над ухом прозвучал голос напарницы: