— Ты должно быть Агнесс, — обратился ко мне Шейн, заставляя обернуться. — Очень рад знакомству!
Я приветливо улыбнулась, надеясь, что улыбка заменит темному магу рукопожатие, и немедленно почувствовала, как от холода неприятно лопнула нижняя губа.
— Катис, много о тебе рассказывала! — уверил он, не дав мне рта открыть, и немедленно исправился: — На самом деле не очень много. Но упоминала, что одна из ее старших сестер рыжая.
Чудесно! Никогда в жизни не чувствовала себя рыжее, чем сейчас.
— Пойдемте скорее в дом! — указал он покрасневшей от мороза рукой в сторону незаметно закрывшейся парадной двери. — Ты, наверное, замерзла, Кис-кис?
— Вовсе нет, — промяукала она.
Я мудро промолчала, что вообще-то из нас всех только Шейну грозила горловая жаба и со скромным видом последовала за парочкой. Услужливая высокая дверь открылась сама собой, любезно впуская хозяина и его невесту. Едва те перешагнули через порог, как она хлопнула прямо у меня перед носом, заставив поспешно отскочить. Какой преданный хозяевам замок! Готова пустить слезу от умиления.
С хмурым видом я воззрилась на неожиданное препятствие, почти готовая к тому, что на гладкой поверхности, как раз на уровне глаз, молнией прочертится светящаяся надпись: «Светлым магам вход воспрещен!».
Но дверь вновь открылась. То ли заставили, то ли смирилась с неизбежным вторжением нежелательной гостьи.
— Прости, Агнесс. Сегодня тетушка Брунгильда с рассвета готовила замок к приезду гостей, до сих пор гуляют сквозняки, — прокомментировал Шейн. — Добро пожаловать!
И я пожаловала, стараясь не думать, что собственными ноженьками несу себя в тыл врага. Обитель зла поражала размахом и как-то по-особенному тонко подчеркнутой роскошью. Стены были отделаны панелями из мореного дуба, широкую лестницу застилал бордовый ковер, языком тянувшийся по светлому мрамору с розоватыми прожилками. И этот самый мраморный пол неожиданно ушел у меня из-под ног.
— Осторожнее! — испуганно вскрикнул Шейн. — Очень скользко!
Поздно! Перед глазами мелькнула каскадная хрустальная люстра, свисавшая с высоченного потолка, и я опрокинулась на пятую точку, только чудом не отбив копчик. Капор слетел с головы, открыв ярко-рыжую примятую шевелюру. От пальто оторвалась пуговица и сиротливо откатилась в сторону, словно от стыда не желала являться частью без пяти минут дипломированного светлого мага, протирающего филейной частью полы в логове ведьмаков.