— Нет… не очень, — ответила она, потупившись.
— Садитесь в машину, — приказал Леандро. — Объясните шоферу, куда вас отвезти.
— Спасибо, месье, но…
— Вы уже замерзли, можете заболеть. Идемте! — граф почувствовал некоторое раздражение, направленное не на девушку, а на ситуацию в целом. — Ко всему прочему, иначе вы не сможете подтвердить, что этот букет фиалок стоит сто франков. Я заплачу вам еще столько же, если вы мне поможете.
Поколебавшись немного, маленькая цветочница несмело пошла вместе с Леандро, который по-прежнему держал над нею раскрытый зонт. Усадив ее вперед, рядом с Антонио, граф сел к Женевьеве.
— Что это, дорогой мой?! — мадемуазель Бенуа была исполнена негодования. — Зачем вы впустили в авто… торговку?!
— Вы упрекали меня в том, что я давно не дарил вам цветы, — сказал де Скорси и протянул Жани букетик фиалок, стянутых черными нитками. — Исправляю свою ошибку, — граф и не думал оправдываться.
— Это?! Цветы?! — возмутилась девушка, с отвращением глядя на мокрые фиалки.
— Вы утверждали, что приличный букет не должен стоить менее ста франков, — сказал Леандро, пристально глядя на Жани. — Этот букет стоит сто франков.
— Но это же… это же фиалки! — фыркнула мадемуазель Бенуа. — Цветы для бедноты!
— В первый раз слышу. Жаль, моя покойная матушка об этом не знала. Ей так нравились фиалки, — притворно вздохнул Леандро.
— Вы не шутите? — тут же поумерила пыл Жани.
— Отнюдь. Отец часто дарил ей именно эти цветы.
— Боже, как романтично, — ахнула мадемуазель и уже более благосклонно посмотрела на скромный букетик.
На переднем сидении зашлась в сильном кашле цветочница.
— Леандро, я не желаю ехать в одной машине с уличной торговкой! — не выдержала Жани. — Она мне мешает!
— Так жаль, — задумчиво произнес де Скорси, глядя через залитое дождем стекло на серые дома, мимо которых они сейчас ехали.
— И это все, что вы можете сказать?!
— Нет, отчего же, могу повеселить вас какой-нибудь историей…
— Леандро! — окончательно разозлилась Женевьева. — Я хочу, чтобы она немедленно вышла из нашего авто!
— Как хорошо, что у вас так много желаний, Жани, — граф потихоньку терял терпение, но все еще мог держать себя в руках.
Он заранее знал, что так будет, но бросить замерзшую цветочницу под дождем оказалось выше его сил. Да, эта девушка не была одной из тех, кого он поклялся хранить и защищать, но она все равно нуждалась в помощи. И, ради всего святого, неужели такая мелочь вообще требовала обсуждения?