}
***
— Мари! — маленький Пьер бросился к сестре, едва она открыла дверь в их крошечную комнату, расположенную под самой крышей. — Ты совсем промокла! — охнул мальчик, увидев капли воды, стекающие с мокрого насквозь пальто на темные от старости доски пола. — Зачем ты пошла торговать? Я же говорил, что никто ничего не купит, — добавил он, мельком посмотрев на полную цветов корзину.
— Ты был неправ, — Мари вытащила из кармана двести франков и тут же закашлялась, прижимая ко рту старый платок.
— Откуда это? — округлил глаза мальчик. — Ведь все цветы целы.
— Мне дал эти деньги наш ангел-хранитель, — ответила Мари, гладя брата по голове. — Он спустился с небес, потому что нам это было очень нужно.
— Ангел? — удивился Пьер, широко открыв глаза. — Ты смеешься?
— Нет. Теперь я знаю, что он есть, — серьезно ответила девушка и поцеловала простенький медный крестик, который носила на шее.
Сняв пальто, Мари повесила его на торчащий из стены ржавый гвоздь. Ее бил сильный озноб, и было ясно, что этой ночью болезнь вновь протянет к ней свои костлявые руки. Но поступить иначе она не могла. Месье Жан уже не первую неделю обещал прогнать их из этой каморки — Мари и ее брат задолжали ему оплату за целых два месяца. Но другую работу найти не удавалось. Оставались только эти цветы, от продажи которых можно худо-бедно скопить денег на буханку черного хлеба и небольшой кусочек маргарина. Иногда хватало и на несколько картофелин. А сегодня… целых двести франков. Плата за полтора месяца жилья.
— Пьер… мне надо прилечь.
В комнате было лишь немногим теплее, чем на улице. Мерно капала вода, просачиваясь с крыши в старый, погнутый таз. Мари даже есть уже не хотела — только лечь, закрыть глаза и уснуть. И чтобы маленький Пьер лег рядом — вдвоем не так холодно. Теперь она могла спать со спокойным сердцем — месье Жан не выгонит их на улицу. А что еды по-прежнему нет, так не впервой.
— Хочешь, я принесу тебе горячей воды? — предложил Пьер, стараясь хоть чем-то помочь сестре.
— Да. Хочу, — пробормотала Мари, закрывая глаза и проваливаясь в болезненную дремоту, прерываемую новыми приступами кашля.
Брат вернулся с кружкой, полной кипятка, и не один. Вместе с месье Жаном, которому не терпелось получить деньги за жилье. Владелец дома был крупным мужчиной лет сорока-сорока пяти, с вечно красным лицом и сильной отдышкой. От него постоянно пахло дешевыми сигаретами и кислым вином. Месье Жан редко брился, отчего его заросшая колючей щетиной физиономия приобретала сходство с кабаньим рылом. Своих жильцов он держал в черном теле и не стеснялся вышвыривать неплательщиков на улицу. Оставалось лишь гадать, почему он до сих пор не поступил так с Мари и ее маленьким братом.