— Пьер сказал, у вас есть деньги, чтобы отдать долг, — просипел месье Жан, с отвращением оглядывая отвалившиеся и отсыревшие обои на стенах. Когда-то розовые, теперь они стали серыми, с пятнами черной плесени.
— Да, месье, — ответила Мари, с трудом поднимаясь с кровати. — Мы можем заплатить за полтора месяца.
— Вы задолжали за два, — поджал губы мужчина.
— Завтра я отдам остальное.
— Завтра? — месье Жан окинул девушку внимательным взглядом. — Ты ведь не фиалки продавала, да? Нетронутые девицы всегда в цене, малышка? Хочешь, мы придумаем, как отработать половину оставшегося долга, раз уж ты рассталась со своим цветочком? — мужчина протянул руку к Мари и положил ладонь ей на ягодицу. — Тощая, но на двадцать франков потянешь.
— Не трогайте ее! — взвился Пьер.
Месье Жан отшвырнул его в угол. Кипяток из кружки брызнул на стену, обжег мальчику руку, но тот даже не вскрикнул.
— Скажи своему щенку, чтобы не вмешивался во взрослые разговоры, — мужчина, не выпуская Мари, нащупал ее грудь и до боли стиснул. — Даже ухватиться не за что. Двадцать франков — очень хорошая цена за такую немочь.
— Не надо… пожалуйста, — прошептала девушка, пытаясь вырваться. — Я продавала цветы. Всего лишь продавала цветы…
— Завтра принесешь еще сорок франков. Если нет — убирайтесь оба. — Или… — он опять улыбнулся, — приходи ко мне, подумаем, что еще можно сделать. Особенно, если ты и впрямь продавала только цветы. Хотя... корзина-то полная…
Когда месье Жан ушел, Мари бросилась к брату. Пьер сидел на полу, баюкая свою обожженную руку.
— Воду разлил, — он хлюпнул носом. — Прости…
— Сильно обжегся? — встревожилась девушка.
— Не очень. Вот только вода…
— Пойдем спать, Пьер. Не нужна мне вода, — вздохнула Мари. — Я замерзла и хочу отдохнуть…
***
— Представляешь, папа, он посадил в машину уличную торговку. И она громко кашляла всю дорогу. Наверняка эта нищенка больна и могла меня заразить! — жаловалась Женевьева своему отцу после того, как гости разъехались. — Он сумасшедший, этот испанец. И я не понимаю, когда он шутит, а когда нет. Просто издевается надо мной. А это, — изящная белая ручка девушки указала на маленькую фарфоровую вазу с фиалками, стоящую на туалетном столике. — Он сказал, что его матушка любила такие цветы. Графиня любила фиалки?! Дарить такое девушке из хорошей семьи… это… это моветон!