– Мама! – взвизгнула я, с огромным трудом увернувшись от изогнутых когтей.
В следующую секунду пришлось резво откатиться в сторону: жало на хвосте монстра имело самое практическое назначение. С перепугу я запрыгнула на нижнюю ветку соседнего дерева с ловкостью обезьяны. Кошак-переросток посмотрел на меня и зевнул.
– Что? Лапы коротки? – крикнула я и, отломив какой-то сук, кинула прямо в зубастую пасть.
Палка толщиной с моё запястье жалобно хрустнула, развалившись на две половинки. Я только икнуть успела. А монстр, смачно облизнувшись, поднялся на задние лапы и вдруг начал ловко карабкаться по гладкому стволу.
– Твою ж мать! – взвыла я. – У меня же свадьба была! Я, конечно, хотела избавиться от тупой официальщины, чтоб ей пропасть! Но не так же!
Монстр, не обращая внимания на мои вопли, размеренно взбирался по дереву. Я поползла выше, прекрасно понимая, что ещё чуть-чуть, и ветки истончатся настолько, что просто не смогут меня держать, а зверюга всё равно дотянется. И в лучшем случае мы вместе грохнемся вниз с десятиметровой высоты.
Перед глазами всплыло лицо Алека, и его слабая, чуть неумелая улыбка. И старик-первосвященник со своим «Желаешь ли ты...» Кулаки сжались сами собой:
– Желаю, ифит вас пожги! – рявкнула я и, оттолкнувшись от суковатой ветки, бросилась вниз, прямо на раззявившего пасть монстра.
Вот только если кошак предвкушал сочный стейк, то он очень сильно погорячился. Так погорячился, что слегка обуглился. Потому что мне впервые в жизни удалось полное перевоплощение.
Завоняло палёной шерстью, и на землю упал клубок из двух тел. Точнее, из трёх. Потому что в ипостаси ифита я разорвала зверя пополам ещё в полёте, даже не заметив, как это получилось.
– Ух ты... – проскрипела я, глядя на свои пылающие руки и дымящиеся куски туши в траве. – А теперь обратно...
С обратно получалось плохо, но в конце концов мне всё же удалось успокоиться настолько, чтобы перестать полыхать, как обезумевший факел, оставляя за собой пятна оплавившейся земли.
Я отошла подальше от зловонных останков и присела у толстого дерева, в корнях которого журчал маленький ручеёк. Несколько горстей ледяной воды в лицо смыли остатки недавнего ужаса, и я огляделась: надо было выбираться, пока ещё кто-нибудь из местного зверья не проголодался. Я спрятала лицо в ладонях, с силой растирая кожу.