В глазах Соболева читалось одобрение, а когда Глеб отступил и посмотрел на Ренату, то увидел в её глазах благодарность.
– Так что у вас за проблема? – спросил Давид. – С чем я должен вам помочь?
Все посмотрели на него так, словно только сейчас поняли, что он вообще тут присутствует. Кроме матери. Она смотрела на него так, словно жалела, что не удавила его в утробе, но сейчас готова исправить эту ошибку. Борис Вениаминович только собрался спросить, о чем тот толкует, как раздался звонок в дверь.
– Это ещё кто? – спросил Борис, с помощью пульта повернувшийся в сторону двери.
– А! Это должно быть наш последний гость, – неподдельно обрадовалась Ольга Анатолиевна. И тут же, очень довольная собой добавила: – Он звонил сегодня днем, и я решила, что будет неплохой идеей пригласить и его.
Она пошла в сторону двери, на ходу распорядившись:
– Проходите в столовую, там все уже подготовлено. Я провожу его прямо туда!
– Неугомонная женщина, – вздохнул Борис. – Ну что ж, следуйте за мной.
Его кресло, тихо жужжа моторчиком, довольно резво покатилось вперед. Все молча последовали за ним. Перед входом в столовую Глеб придержал Ренату за локоток и, дождавшись, когда остальные немного пройдут вперед, попросил:
– Прости меня.
– Что? – не поняла она.
– Прости меня за все, Рената, – серьезно и искренне попросил Глеб. – Я был не прав, я судил тебя за то, в чем ты не виновата. И мне очень, очень жаль, что я так поступал. Прости меня, если сможешь. Если нет, то я все пойму. Но ты должна знать, что нет в этой вселенной такой меры, какой можно описать степень моего раскаянья.
Не дожидаясь вопросов или другой реакции, Глеб отпустил Ренату и быстрым шагом подошел к столу, чтобы занять свое место. Опешившая от такого признания Рената ещё немного постояла и побрела к отцу, чтобы помочь ему устроиться за столом. Затем она заняла место по левую руку от него. С противоположной стороны сел Давид. Глеб решил, что не стоит занимать место, рядом с Ренатой, лучше дать ей немного пространства, чтобы подумать, и сел рядом с Давидом.
Послышались шаги и постоянно приближающийся, лебезящий голос Ольги Анатолиевны:
– Мы так рады, что вы все же смогли приехать! Все уже собрались, ждали только вас…
Дверь открылась и в столовую, выдержанную в бело-золотых тонах, вошел мужчина в стильном черном костюме, резко контрастирующем с окружающей обстановкой. С его появлением стихли разговоры и все взгляды обратились только на него.