– Что? – тупо переспросил Глеб, не в силах поверить в то, что услышал. Ему и в голову не приходило такое простое объяснение того, что Рената проводила время с кем-то ещё. – Сын?
– Что, не похож? – по-своему истолковал его удивление Давид и пустился в объяснения: – Мама родила меня в четырнадцать от…
Глеб его не слушал. Он стоял и смотрел на все, что произошло словно со стороны. И все теперь виделось в другом свете. Вся жизнь, все достижения казались никчемными. Дома, квартиры, машины, карьера… а рядом стоит Рената. Милая, замечательная умная девушка, сумевшая когда-то разглядеть в нем что-то хорошее, что-то, за что можно полюбить. И они могли быть счастливы все это время. Если бы Глеб поверил не людской молве, а ей, если бы хотя бы удосужился спросить с кем она обедала в кафе.
«Да что я тебе сделала?!» – крикнула Рената несколько минут назад, Рената, которую он заставил страдать, плакать. Рената, которую незаслуженно унизил, оскорбил и втоптал в грязь. Рената, которая никогда его не простит.
Она стояла в шаге от него, но в мгновенье стала такой далекой, словно между ними были несколько галактик.
Внезапно в его мысли, подобно бензопиле, врезающейся в дерево, ворвался голос Ольги Анатолиевны:
– А вот и мы!
Глеб посмотрел на неё, не понимая почему она говорит о себе во множественном числе, а потом взгляд опустился ниже, и он увидел Бориса Вениаминовича Соболева в дорогом инвалидном кресле. И поразился тому, как болезнь изменила этого сильного, несгибаемого человека: он сильно исхудал, левая рука лежала на коленях, но по тому, как она вывернута и опущена, видно было, что именно она нерабочая, черты лица заострились, цепкий взгляд… остался таким же цепким. Глеб не сразу понял, что Борис Вениаминович внимательно наблюдает за его реакцией, а когда понял, испытал жгучий стыд за то, что не смог скрыть свои чувства.
– Не переживайте, – словно прочитал его мысли Борис Соболев, – я знаю, какое впечатление произвожу на людей. Калека в инвалидном кресле.
Глеб дернулся было, чтобы начать оправдываться, и устыдился этих намерений. Борис Вениаминович Соболев всю свою жизнь много работал, выстроил торговую империю и засуживает большего, чем жалость.
Поэтому, Глеб подал ему руку, и с достоинством пожал её, отвечая:
– Вы сильный человек. Никакая болезнь не остановится вас. Разве только замедлит. Но, уверен, и это ненадолго.