Не разглядев в толпе знакомый силуэт, она растерянно побрела по площадке. Искала женщину с честными глазами и детьми. Ситуация оказалась настолько ожидаема, что Людочка не хотела ее даже признавать. Сложно ведь представить, что кто-то сейчас, после объявления в стране полной гласности, поведется на такой простой развод. Людочка и сама смотрела много фильмов. И трогательные книги про такие ситуации читала. И от души жалела наивных героинь. А тут сама же повелась. Слезы повисли на ресницах и тягучими струйками потянулись по щекам. Город казался враждебным и колючим. Невыносимо захотелось сбежать от него навсегда.
Походив еще некоторое время среди толпы, и обреченно вздохнув напоследок, Людочка двинулась к остановке. Там она уже не обращала никакого внимания на грубые оклики людей. «Куда прешь, корова!», «А я и занимала!» проносятся мимо ее ушей фоновыми раздражителями слуха. Ни одного улыбающегося лица, ни одного мелодичного голоса. Из людей жгучим потоком льется злость. Такая крепкая и густая, что, кажется, ее можно резать ножом. Людочка и сама не заметила, как села в троллейбус, доехала в раздраженной толпе до нужной остановки и оказалась перед зданием университета.
Собеседования ждать еще час. Людочка внимательно разглядывала стены горчичного цвета. Что ж, в произошедшем есть и свой плюс. Можно теперь не волноваться, как пройдет конкурсный отбор. Даже если бы девушку сейчас спросили, так ли решительно она, как прежде, готова стать частью шумного мегаполиса, Людочка не дала бы однозначного ответа. Будь что будет. Не сдаст – значит, вернется в тихую уютную деревню, где буквально каждый колосок ей знаком и приветливо машет при встрече.
Последней каплей терпения Людочки стала громадная черная машина. Подобные в их деревне, независимо от марки, называют уважительным словом «Джип». Автомобиль агрессивно вынырнул из-за угла и безжалостно окатил Людмилу такой же черной жижей из лужи. Людочка подпрыгнула на месте, но так неловко, что запуталась в собственных ногах, и на глазах у всего престижного университета весьма позорно плюхнулась на землю. В растерянности Людмила и не знала, каким же образом сообщить враждебному миру о своей обиде: заплакать или зарыдать, заохать или застонать. Или просто наброситься в гневе на высокого брюнета, в спешке покидающего водительское место громадины и подбегающего к Людочке.