Хотя поговаривали, что Совет Императора подал разрешение на узаконивание подобных мне магов. Бабушка даже с гордостью сообщала, что уже очень скоро для нас будут отдельные привилегии… если мы до них доживем и инквизиция нас раньше не уничтожит. Ага, бабуля вообще юмористка еще та. И шутки у нее, как водится, черные, как и она сама.
У меня семья все сплошь черные маги в каком-то там поколении. Мои три сестры и два брата — истинные представители рода Бейритсов — сильные, могущественные, отмеченные Тьмой. А я…
Мама рассказывала, что в Храме при наречении Тьма лично снизошла до меня, чтобы поцеловать мой лоб. Такое мало кому перепадает, отец тогда едва от гордости не лопнул. А вот когда вслед за Тьмой явилась госпожа Светозарная, у народа случился шок. Она тоже приблизилась ко мне и поцеловала оба глаза и переносицу. Вот тут-то отец и осознал, что случилось. Убить меня пожалел, да и обе покровительницы бы не позволили, а что со мной делать дальше, понятия не имел.
До восемнадцати лет у меня было домашнее обучение. Со мной бабуля занималась лично. Но сама я мечтала попасть в Корторский Институт Разумных. Это считалось самым уникальным магическим заведением, обучающих студентов всех раз, направлений и цвета магии. Там можно встретить и светлых, и темных, да и разнообразие факультетов поражало. Но меня никто не отпускал по той простой причине, что у отца на меня были некоторые планы, делиться которыми он напрочь отказывался. К тому же до Кортора еще добраться надо было, пути неделя, на трактах ловушки для выявления запрещенной магии. Да я бы даже дня не продержалась. Хотя… Был и еще один способ добраться до учебного заведения, его я продумывала особо тщательно, на всякий случай, вдруг бы пришлось сбегать. Что-то мне подсказывало, этот случай уже скоро настанет.
Я подошла вплотную к двери, приложила к ней ухо, добавила немного силы, чтобы лучше слышать. Но тут же отошла, чтобы не мозолить никому глаза, если вдруг попадется еще кто не спящий. Уже запущенной силы оказалось маловато, а ведь надо было ее сохранить в тайне, чтобы не заметили беседующие. Мне стало очень важно услышать разговор.
В данный момент что-то мне подсказывало, что я, наконец, смогу узнать планы отца, на миг даже сердце забилось сильнее, так как ничего хорошего я от него не ждала, за эти годы он отчетливо показал свое отношение ко мне: непримиримость и досада. Со мной даже общаться не хотели. Ну и ладно. Зато с сестрами и братьями я общалась прекрасно, они меня любили и оберегали, я ведь была самой младшей в семье.