Но… Такого не может быть! Но… Если это все-таки правда, то какова же истинная сила этого мага?! И Асалена по-новому, с благоговением и трепетом, взглянула на Иреснара. А он смотрел на нее просто, ласково. Совсем непохожий на могущественного мага и надменного тарсарского аристократа.
— Надень, — мягко проговорил Иреснар.
Не кнутом, так пряником, да? Не надо обманываться! Ему нужно только ее тело! Не удалось взять нахрапом? Попробует соблазнить. Тарсы преуспели в искусстве обольщения.
Но устоять перед такой красотой сложно. Надела. Воздух перед ней пошел рябью и через несколько мгновений превратился в блестящее зеркало. В нем Асалена увидела свое отражение, увенчанное необычной короной. Хороша! Как хороша! Невольно улыбнулась.
И тут же одернула себя. Неужто она, как и другие женщины, падка на всякие побрякушки? Никогда за собой не замечала. Но таких удивительных подарков ей никогда и не делали. А когда вообще мужчины ей что-либо дарили? Впрочем, в этом не было их вины. Ведь даже если они и хотели, она так смотрела на нежеланных ухажеров, что они сверкая пятками удирали от грозной воительницы куда подальше. Но вот Иреснара не напугать. Он сам на кого угодно страх наведет.
А получать подарки приятно. И не откажешься ведь, не скажешь: «Это слишком дорого, роскошно, я не могу такое принять». Потому что это просто луговые цветы. А всё остальное — морок. К тому же и так взяла уже, надела.
— Нравится?
— Да.
Глупо врать. Да и зачем?
— Один поцелуй в благодарность?
Вздрогнула. Один поцелуй? Вроде бы, немного, вроде бы, ерунда. Но эта маленькая уступка с ее стороны — кирпичик в здание его победы… Всего один поцелуй… Право, смешно. Какая победа? Просто один поцелуй. И ничего больше. Ага, а потом он подарит или сделает что-нибудь еще и попросит кое-что посущественнее? Что ж, если это случится, тогда она и пресечет дальнейшие поползновения. А сейчас — всего один невинный поцелуй.
Пришли на ум те странные ощущения, наведенные магией. Отчего-то она вспоминала о них каждый раз, когда ложилась спать. Как правило, с недоумением и отвращением. Но еще — с тоской и тайной надеждой, в которых едва смела себе признаться и которые гнала всеми силами прочь.
На всякий случай коснулась амулета. Ничего не изменилось. Значит, никакой магии, влияющей на сознание, Иреснар не применял. Значит, держит свое слово. Значит, хоть в чем-то можно доверять этому лукавому чародею. А он меж тем терпеливо ждал ответа.