Ну не умела я скрывать свои эмоции и держать мину. Вот кузина Нари — да. Ей в деле лицедейства не было равных. Сдается мне, что, если ей в суп сыпануть стрихнина, она, как алхимик, наверняка его распознает уже по запаху, но все равно невозмутимо съест весь обед. Потом так же спокойно встанет из-за стола, пожелает всем приятного дня и пойдет готовить для себя противоядие. И все это со спокойным выражением лица, без спешки.
— Судя по всему, у вас посмертный стресс. Такое бывает. Как приедем в отделение, я дам вам успокоительного. А пока положите кость, слезьте с памятника и следуйте за мной в магомобиль, — ворон говорил ровно, но магия, что искрилась на кончиках его пальцев, давала понять: каратель зол. Весьма. И если я не пойду, меня потащат на аркане. И каким он будет — фигуральным или реальным, — узнавать на собственной шкуре как-то не очень хотелось.
Делать нечего. Спрыгнула с надгробия. И, только приземлившись, осознала, насколько мне это непринужденно и, главное, с размахом далось. Начать хотя бы с того, что, оттолкнувшись от камня, я взмыла вверх на десяток футов. А приземлилась легко и бесшумно, точно сын ночи, вышедший на промысел. Правда, приложившись одним коленом и опершись о землю раскрытыми ладонями. Но всё же.
Да уж… «А если бы я тюкнула его высочество?» — подумалось вдруг... Я бы ему на раз проломила череп. Ну, или бы сломала бедренную кость тролля. Это уж кто из них двоих кальция больше успел съесть.
— Ничего себе, — произнесла я ошеломленно, вставая с колена и выпрямляясь.
— Посмертный эффект, — бесстрастно пояснил каратель.
Смерила ворона хмурым взглядом. Нет, я, как некромантка, прекрасно знала, что зомби порою бывают демонски сильны. Но одно дело, когда ОНИ. И другое — когда ТЫ.
— За мной, — скомандовал меж тем каратель и сам двинулся к воротам погоста, ничуть не сомневаясь, что я последую за ним.
«За мной» — беззвучно передразнила я, скорчив лицо. Рыжик, увидев мою пантомиму, не выдержал и прыснул в кулак, а потом, когда ворон резко обернулся, сделал вид, что это не он…
Мы с высочеством дошли до ворот в тишине. Он молчал. Мне тоже было о чем подумать, кого проклясть, утешиться тем, что приобрела неповторимый опыт умирания, и решить для себя: если за отпущенное довеском в этом мире время мне удастся познакомиться с приличным мужчиной, то первое, что у него спрошу, это не «ты свободен?»… Нет, я уточню, живой ли он. А что? Если он, как и я, уже мертв, то вопрос с супругой точно решен… Смерть их уже разлучила, и все дела.