– Угу… Супермодель вампирской наружности. Гад и сволочь!
– Я не учила своих девочек так ругаться!
– Напрасно! За тебя это сделала улица, и я теперь ругаюсь совершенно непрофессионально и без должной квалификации! Хаотично, можно сказать, ругаюсь…
– Он тебе нравится?
Сначала я хотела возмутиться. Ну как можно задавать такой глупый вопрос, если я только что дала этому хлыщу негативную оценку. Потом решила ещё раз всё подробно объяснить. В итоге лишь пожала плечами и равнодушно произнесла:
– Не-а… Там красивых парней полно, – не солгала ни на йоту, – так что, во всех влюбляться?
– Это радует… Мучиться из-за… э-э, как его?
– Хрен! – упрямо повторила я, потому что по-другому зваться он был не достоин.
– … из-за этого Хрена ты не будешь.
– Буду, – буркнула я всё же обиженно. Вот с чего мама решила, что мучиться можно только от любви? От ненависти страдают не меньше, а порой и больше! Так, стоп! Это что же получается, что я на это ничтожество должна свои эмоции драгоценные тратить? А не слишком ли сильное чувство я к нему испытываю? Вот не заслуживает самовлюблённый Мьянимед моей ненависти. Только безразличие! – Или не буду. Да пошёл он!..
– Вот и хорошо. А проклятия слать всё же не стоит… Говорят, они возвращаются к посылавшему.
– Не буду… Мам, я так рада, что вернулась, – я обвилась вокруг маминой руки, как котёнок, и блаженно прикрыла глаза. Так хорошо дома, спокойно, надёжно. – Я люблю вас… всех.
– Ты изменилась…
– Ты про волосы?
– Лен, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Утром я не поняла этого, а теперь вижу: ты действительно очень сильно изменилась, повзрослела.
– Так три года прошло, – вздохнула.
– Расскажешь?
– Хм… Теперь, расскажу…