Когда собираешься взывать к духам, всё должно быть готово. Пальцы похолодели, но я не обращала внимания. Всё пройдёт как надо. В преддверии Карнавала Мёртвых наши слова поднимаются вверх с дымом благовоний намного быстрее, чем в обычные дни. Всё должно получиться.
Азарт вытеснил напряжение. Я сжала гранаты в ладонях — камни видения отозвались теплом. Пришло время говорить.
— О великая…
Резкий стук в окно заставил вздрогнуть.
— Роза… — донесся низкий голос с едва уловимыми щелчками, будто от кастаньет. — Твоё время пришло. Я жду.
За стеклом мелькнула мертвенно-белая рука. Так быстро, что ничего не удалось рассмотреть. Где-то каркнул ворон, заскрипели колеса деревянной повозки.
Нет, решительно невозможно что-то сделать. Я быстро встала и набросила на плечи накидку с кистями.
Светильники погасли, стоило только открыть дверь.
— Надолго? — раздалось из угла, где сгущался непроницаемый мрак.
— Надеюсь, что нет, — ответила я и покинула дом, услышав тяжкий вздох.
Он ждал меня возле повозки.
Смотрел на полную луну, придерживая широкополую шляпу на затылке. Металлические украшения на черных полях сверкали колдовским огнем, словно впитывали весь свет, посылаемый Лунным Кроликом на спящую землю. Расшитый красными, зелёными и желтыми нитками пиджак сейчас смотрелся так же ярко и нарядно, как днем. В нитки вкладывали приличную долю койопы, чтобы не только хорошо смотрелись, но и оберегали своего хозяина от зла.
В профиль голые кости черепа с рельефными цветными узорами казались ещё белее, чем на самом деле. У всех эс-калавера узоры индивидуальны. У Алехандро преобладают винно-красный, синий и фиолетовый цвета, обозначая принадлежность к роду.
Он повернул голову, в черных провалах глазниц на миг вспыхнули малиновые огоньки.
— Доброго вечера, сеньорита ди Муэртос. Наконец-то мы это сделаем.
Снова едва различимые щелчки — ничего загадочного, никакого злого колдовства. Это всего лишь щелкают его челюсти при произнесении каждого слова.
— Не так долго и ждали, — заметила я, подходя к повозке и плотнее кутаясь в накидку. Надо было брать подаренный мамой Замбой шарф, а не эту ерунду. Но назад возвращаться не буду — плохая примета.
— Долгий Счет Дней всё знает, Роза, — хмыкнул Алехандро, помогая мне сесть в повозку.
Лошади уже нетерпеливо били копытом. Алехандро ласково погладил сначала одну, потом вторую, успокаивая.