Как бы редкие ценители шедевров не убеждали себя и окружающих в том, что их интересует сугубо эстетическая суть экспонатов, их экспозиция, атмосфера и идея, Аурика нюхом чуяла истинные настроения созерцающих. Как бы плюгавенький экскурсовод Михаэль (в простонародье Мишка) не пел про самопроизвольное (что уже радовало) нанесение красок на холст и приемы дриппинга в эротическом, простите боги, экспрессионизме, у ценителей в головах был совсем не абстракционизм.
Ценители понимающе кивали и выбрасывали в эфир такие плотные порции похоти, что обзавидовался бы любой стриптиз-клуб. К сожалению, должность психиатра для отлова среди посетителей особо буйных приверженцев экспрессионизма в штатном расписании не предполагалась, хотя Аурика честно периодически предлагала руководству музея ее ввести. Руководство же считало, что профессиональная помощь ценителям не требуется, хотя само лишний раз на творения не взирало. Этому примеру следовала и Аурика, стараясь в отличия направлений и течений не вникать.
В должностные обязанности Аурики входило сидеть, покачивая ногой, на стульчике с бархатной обивкой, изредка добавлять имена неосторожных ценителей в электронную базу музея для последующих приглашений и периодически подносить им же охлажденное шампанское.
Сегодня выполнять обязанности было проще, чем на прошлой неделе, когда в самом центре зала располагалась выставка смелых инсталляций. В связи с расположением экспонатов пытаться не замечать их было крайне сложно. Но, спасибо милости богов, выставка уже съехала восвояси, уступив эстетическое место таким себе картинам очень уважаемого в определенных подворотнях творца. Творец творил широкими мазками, что особо радовало посетителей, использовал довольно мрачные тона и уделял скрупулезное внимание половым органам, обычно отделяя их в своих работах от остальных бесполезных для идеи рук-ног изображенных персонажей. Даже эмоционально стабильную Аурику эти творения ввергали в земной ужас.
Каково же было ее удивление, когда в приоткрытую дверь неспешно проскользнул редкий гость. К тому же гость администратору знакомый, сменивший банное полотенце на элегантный костюм. Проник, мазнул по Аурике взглядом и замер удивительной инсталляцией перед одной из картин.
Вначале Аурика с ягоденянской степенью злорадства ожидала увидеть на его лице омерзение. Потом подозревала похоть. Но до ее активно задействованного носа доносился лишь тот же нераспознанный ранее аромат. Мощный, яркий, нахрапом врывающийся в эфир, но все такой же непонятный. Он настолько будоражил интерес девушки, насколько это было вообще возможно. И, как прежде, Аурика изо всех сил пыталась вычленить в этом запахе страсть. Но ее снова даже и малюсенькой частички не было.