— Мне не нравится, — заявила Мирелла, скрещивая руки на груди.
Этот жест у неё вышел таким ярким и искренним, человечным и полным негодования, что Моррисон рассмеялся, глядя на неё в зеркало заднего вида.
— Вот видишь. Она очень похожа на ту заносчивую штучку, что отказалась общаться с нашим мальчиком. Он точно оценит.
— Твои слова да её ИИ в уши. Слушай, железка. У тебя очень важное задание, — Элла повернулась, демонстративно поправила завитый каштановый локон и продолжила: — Ты будешь делать всё, что бы он ни попросил, выполнять любое его желание. Лишь бы он был счастлив. Запиши в контракт.
— Да, госпожа, — против воли ответила Мирелла, чувствуя, как внутри всё переворачивается.
Женщина удовлетворённо кивнула и вновь уставилась вперёд, позабыв о странной бракованной кукле. А вот Мира была вне себя от ярости. Впервые она порадовалась своему новому существованию, отключить мышцы лица оказалось проще простого. Прикрыв глаза, девушка мысленно выпускала злобу.
«Ах вот как! Значит, любой каприз вашего кого-то там? Ну что ж, ещё посмотрим, кто кого! Я так просто не сдамся! Я вам не железка, я живая!» — мысленно кричала Мирелла. Больше для себя, доказывая, что она не подчиняется надстройке, что изначальной всегда будет она, а не какой-то там искусственный интеллект, так вовремя и невовремя ей что-нибудь подсказывающий.
Флакар спланировал на посадочную площадку, его чуть тряхнуло, что говорило в пользу того, что Моррисон не очень-то хороший пилот, а пользоваться автопилотом он не захотел.
Открылась дверь, и Мирелла легко спрыгнула на крышу здания. Огромная, она могла бы вместить сотню таких флакаров, да ещё бы и место осталось. Ветер ударил в лицо, пытаясь выдернуть несколько прядей из причёски. Увы, соперничать с лаком для волос ему попросту бесполезно. Солнце ещё висело низко, окрашивая облака последними розовыми всполохами. На душе неспокойно, хотя Мира и не знала, есть ли у неё душа или таким существам как она подобная роскошь не положена.
— Пойдём скорее, — нервничала Элла. — А то ещё решит, что мы опоздали и не любим его. Или очередную глупость.
Моррисон тяжело вздохнул, повернулся к Мирелле.
— Постарайся, девочка, ты нужна нам.
— Я понимаю.
[Хвост второй. Тайные мысли вещей]
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Всё вокруг казалось странным и неправильным, а удручающее чувство собственной несвободы давило сверху, не давая расправить плечи. Мира хорошо запомнила урок «неповиновения» в лаборатории. Стоило лишь раз ослушаться девицу в идеально белом халате, как по телу прошла волна невыносимой боли. Казалось, что одновременно выворачивали кости, вырывали зубы и волосы, снимали кожу. Повторения подобного, естественно, не хотелось.