И муж улыбнулся. У него была особенная улыбка. Жаль, что видеть её приходилось все реже.
- А у вас какие новости? – спросил Виктор, подвигая к себе мясную запеканку. – Как Анри?
- Анри сейчас лучше всех, - ответила я. – Он целыми днями ест, спит и играет. Поверить не могу, что ему полгода. Еще немного, и он начнет бегать по дому наперегонки с нами.
- Ну, зачем же с нами? Я не собираюсь останавливаться на одном малыше. А ты?
- И я так точно.
Хотелось добавить, правда, что для этого отец моих детей должен меньше рисковать своей жизнью, но я не стала. Когда с ужином было покончено, мы поднялись на второй этаж. Виктор тихонько вошел в детскую. Анри спал в своей кроватке, забавно причмокивая во сне. Рядом в кресле дремала нянька. А я думала о том, как сын похож на папу. У него были такие же огромные зеленые глазищи. Вообще, Вейранов можно было опознать по этому одному признаку. У отца Виктора тоже были очень выразительные глаза.
Мы так же тихо вышли, не разбудив малыша.
- Какой же он еще маленький, - говорил Виктор. – И все-таки быстро растет.
- А ты чаще бывай дома, дорогой, - все-таки не выдержала я.
- Стараюсь. – Он взъерошил отросшие волосы. – Как видишь, пока что получается с трудом. Ничего, скоро окончательно втянусь, и, вот увидишь, все встанет на свои места.
- Жду – не дождусь этого момента, - заверила Вика. – Ты завтра опять уходишь ни свет ни заря?
- Да, - неловко признал он. – Надо продолжить допрос Цикория. Это, конечно, работа дознавателей, но я хочу присутствовать. У него ведь были подельники. Надо отловить всех раньше, чем они начнут свою деятельность где-то еще. Хотелось бы узнать, кто покрывал этого гада, но, увы, вряд ли он захочет об этом рассказать.
- Для этого есть дознаватели, - сказала я.
- Да, ты права.
Я толкнула двери в спальню. Здесь было темно и тихо, я не приказывала зажигать светильники.
- Не жди меня допоздна, - обернулся Виктор, ловя меня в объятия, как только закрылась дверь. – Ты не высыпаешься. Ночью я, днем Анри.
- Хочешь сказать, ты высыпаешься? – ответила, вдыхая исходящий от него легкий аромат мыла.
- Я привык. В «Черной звезде» спал и меньше, и мне хватало.
- Тебе уже не восемнадцать, - напомнила я.
- Да, но и не пятьдесят, дорогая. Хотя, что такое пятьдесят? Семьдесят! Вот когда стану брюзгливым стариком, тогда и буду спать вволю.