- Ты и тогда найдешь себе занятие, - покачала головой.
- Возможно. Буду тренировать орду правнуков. Это тоже нужное дело.
Я улыбнулась. Да, Виктор мог бы тренировать войска – не то, что правнуков. Главное, чтобы мы оба дожили до этих счастливых дней.
- И все-таки дай мне взглянуть на ногу, - потребовала я.
Виктор вздохнул, но послушался: разделся и сел на кровать. Колено было наскоро перебинтовано.
- Ты хоть у целителя был? – спросила, разматывая куски ткани.
- Ну…
- Виктор! – уставилась на него. – Ты понимаешь, что это опасно? Может быть заражение, осложнения, что угодно. Хочешь хромать всю жизнь?
- Нет, - признал он.
- Тогда думай хоть немного о себе. Или, если не можешь, о нас.
Рана выглядела скверно. Вик, конечно, кое-как попытался её залечить, но целитель из него был тот еще. Я принесла теплой воды, нашептала заклинания, промыла, чтобы никакая гадость не попала, и направила магию, пока не остался только свежий рубец. Снова перебинтовала, только уже чистыми бинтами – рана могла открыться, особенно при том образе жизни, который вел мой муж.
- Чувствую себя безумно виноватым, - тихо говорил Виктор, пока я закрепляла края бинта. – Вместо того, чтобы отдыхать, ты снова бинтуешь мои раны.
- Потому что ты себя не бережешь, - вылила воду, сама переоделась в тонкую сорочку и скользнула в его объятия. – Как можно спокойно жить, не зная, во что ты ввяжешься на этот раз? Я каждый день, как на иголках.
- Анжи, милая, у меня такая работа, - пытался объяснить он.
- Я знаю. И очень хочу, чтобы ты её сменил.
- Нет.
Больше и разговаривать не о чем. Виктор никогда не оставит дело, которое ему нравится. А в работе тайной службы он находил непонятную мне прелесть. Да, его не привяжешь, не заставишь сидеть дома, но у той же службы безопасности есть много разных отделов. И часть из них не предполагает ночные погони за особо опасными преступниками.
- Я просто за тебя боюсь, - сказала, прячась в его объятиях от всего мира.
- Не стоит. Я справлюсь, Анжи. Со всем справлюсь.
А вот я боялась, что нет. Проснулась я уже одна. Когда ушел Виктор, даже не слышала. Зато прекрасно слышала, как плачет мой сын. Когда влетела в спальню, няня старалась его успокоить, но Анри достался папин характер. Хотел играть – играл, хотел спать – спал. А в данном случае ему хотелось кричать. Взяла его на руки, подула на пушистые темные волосики на макушке. Сын мигом успокоился и заулыбался, протянул ко мне ручонки, пытаясь схватить за нос. Никакие няни не помогали, большую часть дня Анри проводил со мной.