А потом он меня поцеловал. Нежно, почти робко, невесомо приобняв за талию, но сердце бешено заколотилось в груди, а в животе закружились пресловутые бабочки. Губы у Чарльза оказались тёплые и мягкие, дыхание отдавало мятной свежестью, так что целоваться с ним мне определённо понравилось, хотя сравнивать было не с кем. Казалось даже, что за спиной распахнулись крылья, а кожу закололо иголочками удовольствия.
Время растянулось. Застыло, окружив нас коконом, защищающим от всего вокруг – от любопытных взглядов сокурсников и возможного неодобрения преподавателей. И не было никаких звуков, даже пение птиц стихло, только суматошно стучало влюблённое девичье сердечко, познавшее новое и такое сильное чувство.
Оторвавшись от моих припухших губ, Чарльз сперва улыбнулся, но улыбка внезапно завяла, глаза изумлённо расширились, а аристократически светлая кожа приобрела совсем не аристократическую синеватую бледность в малиновую крапинку. Заковыристо ругнувшись на языке Шекспира, он отшатнулся от меня, как от прокажённой, и рванул прочь по тропинке среди цветущих каштанов, истошно визжа что-то про жутких русских ведьм и чьих-то матерей.
Первую секунду я оторопело стояла на месте, не понимая, что это сейчас произошло. Почему мой принц, сверкая пятками, умчался в закат сразу после первого поцелуя. Хотела махнуть рукой, крикнуть хоть что-то вслед, чтобы задержать, но обратила внимание на свою руку. Нежно-зелёную, в тон ровного газона под ногами. Зато сразу понятно, почему Чарльз трусливо сбежал от своей прекрасной феи. Потому что красавица теперь наглядно иллюстрировала историю о принцессе-лягушке, по крайней мере своим колером. И ведь случилось всё совсем, как в сказке. Только в оригинале лягушка от поцелуя превратилась в человека, а у меня вышло с точностью да наоборот.
Скандал удалось замять – родственники отца вежливо извинились перед родителями Чарльза за чашечкой чая, клятвенно уверяя, что коварная русская девица ни коим образом не пыталась обманом склонить юного воздыхателя к женитьбе, никакими зельями не травила и облик свой не меняла. И вообще, это сущее недоразумение, а вот реакция Чарльза, если что, вполне может быть расценена как проявление расизма. Да, зелёная кожа. Да, чуть заметны клыки. Ну а что, такая уродилась. И вообще, разве детям гоблинов запрещено получать образование?