— Расскажи мне о рабских вирусах. О вирусе Эреба, в частности.
Скевос вскинул одну бровь.
— Все рабские вирусы, Наташа — это настолько большая область вирусологии, что рассказывать о них придется не один день. И даже не один месяц. Однако я могу в общих чертах пересказать то, что сообщил о вирусе Эреба мой меданализатор.
— Общих черт достаточно, — поспешно ответила я.
Скевос милостиво кивнул, одобряя такую уступчивость. Заявил:
— Основная часть вируса Эреба скопирована с вируса Лейвен. Это старая орилонская разработка. Но в генокомплексе Лейвена были куски генцепочки, которые запрограммированы саморазрушаться при клонировании в чужих лабораториях. В вирусе Эреба эти участки заменили на другие, причем очень топорно. Однако часть своих задач генцепочка по-прежнему выполняет. Только иногда сбоит. По сути вирус незамысловат. Он внедряется в нейроны, почти не повреждая их. И создает дополнительный мостик между нервами тела, слуховыми центрами и височными долями мозга. Обеспечивая любому услышанному приказу власть над телом.
— То есть? — Я поддалась вперед, пластина подо мной дрогнула. — Если я проткну себе барабанные перепонки, ты не сможешь мной управлять?
— А ты способна на такое? — Скевос с прищуром глянул с той стороны столешницы. — Оглохнуть, лишь бы не уступить мне?
Я под его взглядом смутилась. Картина того, как я с идиотско-героической улыбкой вонзаю себе в уши иголки — или здесь потребуется что-то покрупней? — встала перед глазами. Сознание даже подсунуло фразочку, которую следует прокричать в такой момент. Умру, но не отдамся…
Скевос едва заметно улыбнулся.
— Наташа. Мне казалось, ты умная девочка. Да, я заинтересован в тебе, я не скрывал этого с самого начала. И нет, повреждения в твоих ушах меня не остановят. Если я захочу, мой медробот тут же все исправит. Но что мне делать с женщиной, которая уродует себя, лишь бы не быть со мной? В этом случае я тебя просто отпущу.
— Так просто? — неверяще спросила я.
— Да, так просто, — жестко ответил Скевос. — Только не спеши радоваться. Предположим, я не высажу тебя там, куда лечу, на Архелау. Стисну зубы и довезу до Зейтула, как мы договаривались с самого начала. И что дальше? Куда ты пойдешь? Чем займешься? Без денег, без работы, без каюты для проживания? Имея под рукой лишь один товар — свое тело?