– Ну как? – спросила. – Не скучаешь? Много успела?
– Почти всё, – доложилась Маша, кивая на заметно уменьшившуюся стопку медицинских карт.
– Молодец! Катя тебя хвалит. Плохо, что весь день сидишь! Сейчас дождемся Громову, и она тебя подменит на полчасика, – проговорила Ольга Ивановна и повернулась к лифтам. Двери лифта вновь открылись, и из него вышла роженица, которую вела под руку Громова. Положив ее карту на пост, прошла дальше по коридору. Маша схватила карту и уткнулась в новую запись. Ольга Ивановна довольно усмехнулась, но ничего не произнесла.
Вернулась Громова и сменила Машу на посту.
– Пошли со мной, прогуляемся по этажу, а то весь день сидишь, – предложила Ольга Ивановна.
– Как там мальчик-отказник? – спросила Маша, когда они немного отошли от поста.
– Жив. Надеемся, что выкарабкается, – сообщила Ольга Ивановна и вдруг спросила: – Хочешь посмотреть?
Маша кивнула, сглотнув ком в горле. Мысли об этом несчастном малыше не покидали ее уже третьи сутки. Она узнала из услышанных ею разговоров, что рожала какая-то малолетка, забеременевшая по залету, и сразу же отказалась от ребенка. И вот, даже на танцполе с мыслями о нем Маша зажигала, на нее смотрели, вот только мыслей не знали.
У всех медиков, врачей, медсестер, есть первые, поистине незабываемые впечатления от рабочего процесса. И вот у нее теперь будут! Это не учебная практика, а первая рабочая смена. Маша будет помнить этого малыша, а еще окрик Савинова и его злые глаза.
***
Вдвоем они поднялись на лифте на этаж выше, переоделись, переобулись и вошли в реанимационное отделение роддома. Заправив волосы под шапочку и надев перчатки и маску, Маша посмотрела на кивнувшую ей Ольгу Ивановну. На этом этаже было очень тихо. В коридоре – никого. Где-то на посту дежурной медсестры горела лампа, и Маше было очень тревожно. Ей казалось, что даже в воздухе разлита беда. И правда, она очень впечатлительная. Так нельзя! Надо быстрее привыкать ко всему. Но как привыкнуть к смерти? Ведь где-то рядом кто-то маленький, и он борется за жизнь. А вдруг?..
Маша задержала дыхание. Нельзя думать о плохом, тем более – в таком месте.
Вдвоем они прошли по реанимационному коридору и подошли к пятой палате. На прозрачном стекле, отгораживающем палату от коридора красной краской, ярко и жирно была нарисована цифра «5». Первым, что увидела Маша через прозрачное стекло, была фигура исполняющего обязанности, стоявшего у кувеза с отказником.