«К цели прийти, как ни странно, помогут:
…мурный лохмач и большая дорога,
Ведь сторонятся живой и покойник,
Если к делам приступает разбойник,
А вместе с ним бодро точащий лясы
Принц без коня по прозванью Безмясый!
На главаря, все секреты нарушив,
Живо укажут МЁРТВЫЕ …УШИ.
Раз, два и три, и четыре и десять,
Всех их…»
Когда я дочитала до этого места, кто-то неожиданно выхватил книгу, не дав мне до конца уловить смысл.
– Эй! – возмущённо крикнула я, собираясь наброситься на воришку, но его уже и след простыл, только серый хвост с чёрными полосами мелькнул впереди.
Кошачий шкодник! Я, очертя голову, бросилась за ним, думая о том, что же за «сапоги всмятку» были в странном послании. «Мурный лохмач»? Может, «Гла-мурный», и почему «лохмач»? Мне живо представился Сергей Зверев – звезда в шоке, но я быстро развеяла этот образ. Тьфу-тьфу-тьфу! Чур меня! Чур! Но как же это «Мёртвые уши»?! Я мчалась мимо склепов за бодро улепётывающим котом, в пылу погони не заметив, как неуловимо и неотвратимо меняется всё вокруг с каждым моим шагом, гулко отдававшимся среди надгробий.
Мы быстро удалялись от центральных аллей Пер-Лашез, но азарт не давал мне остановиться. Я замерла на месте, только когда кот внезапно пропал из виду, юркнув за затейливую кованую дверь оказавшегося рядом склепа. Это таинственное сооружение казалось старше, чем всё вокруг. Лилии и колонны, украшавшие его фасад, выглядели величественно и жутко.
– Кис-кис-кис! – прошептала я, боясь нарушить окружавшую меня тишину.
– Мау! – жалобно раздалось из-за двери. – Мау-у!
Я осторожно заглянула сквозь изогнутые металлические украшения, напоминавшие чёрные поникшие цветы, и увидела серого воришку, застрявшего между каменных когтей горгульи, которая, казалось, охраняла этот склеп. Кот отчаянно дёргал лапами, пытаясь вырваться, но все усилия были тщетны. Недолго думая, я осторожно открыла кованую дверцу, просунув руку между прутьями, и вошла внутрь, не обратив внимания на настороженный и даже укоризненный скрип у меня за спиной.
– Котичек! – тихо позвала я, чтобы не испугать и без того взволнованного лохматика. – Сейчас я тебя спасу!
Но стоило мне приблизиться, как серый воришка с экстатическим мявом высвободился из каменной хватки и, снова сжав книгу зубами, помчался дальше. Я же, споткнувшись о лапу горгульи, которую эта поганка, казалось, нарочно выставила вперёд, чтобы поставить мне подножку, ухватилась за угол надгробия, слегка сдвинув мраморную крышку с изображениями короны и лилий.