Разгром нашей конторы вызвал общественный резонанс, коллеги обещали всестороннюю поддержку. Не потому, что мы так друг друга любим, нет, просто по отдельности нас съедят.
Ближе к обеду я уехала в офис, а наставник – защищать клиента в судебном слушании. Встретились мы у крыльца, в тени старой абрикосы.
– Выиграли?
Адвокат взглянул на сигарету в моих пальцах, и осуждение в его глазах сменилось… желанием. Но ведь такого просто не может быть! Развевая мои сомнения, Александр Агафонович укоризненно покачал головой.
– Проиграл.
Скрывать эмоции, держать лицо, – это первое, чему мы учимся. Я заметила лишь отчужденное спокойствие и спросила:
– Будете оспаривать?
– Да, подам кассационную жалобу, – все так же безэмоционально произнес наставник, и бросил странный взгляд на тонкую струйку сигаретного дыма. – Я надеялся на апелляцию, но судьи все решили еще до начала слушания, и даже не потрудились это скрыть. Знаешь, Яна, это все равно, если бы человека избили, затем застрелили в спину, а судебная коллегия заявила: «Какое прискорбное самоубийство».
Жар подобрался к пальцам, я торопливо кинула окурок в урну.
– Собирайся, детка, хочу тебе показать кое-что, – не дав мне ничего сказать, распорядился мужчина. – Ты свободна? – спохватился он запоздало.
– Да, если ненадолго. Сейчас только сумочку захвачу.
Ноутбук я оставила в офисе, зато забрала съемный жесткий диск, теперь вся информация хранилась на нем. Вот так теперь: все свое ношу с собой или очень хорошо прячу.
Серо-стальной джип заскользил по улицам. Радио играло шансон, мне снова хотелось курить, а наставнику напиться, вот только он вел авто, а я смотрела в окно. Через три квартала мы угодили в пробку. Вот куда они все едут в середине дня и откуда берут деньги? У нас же кризис!
Припарковался Александр Агафонович около небольшого супермаркета. Мы пересекли торговый зал, зашли в служебное помещение (на внезапное вторжение никто не обратил внимания), и выбрались из здания через служебный вход! Там как раз разгружалась машина с кондитерскими изделиями, сновали грузчики, но не один из них не задал вопрос, кто мы и что здесь делаем. Храня прежнюю маску невозмутимости и уверенности, мы спустились в метро.
Услугами подземки я не пользовалась уже несколько лет, предпочитая автомобиль или маршрутки. Полупустой вагон откровенно порадовал, что такое наполненность «селедка в банке» я успела забыть и восстанавливать вспоминания не желала.