– Ну, что, красивая, поехали кататься, – подмигнул отчего-то чрезвычайно довольный адвокат.
«Мужчина, хватит паясничать! Оплачиваем проезд!» – закончила я мысленно. И спросила:
– Куда мы?
– Увидишь.
Когда он так говорит, дальше допытываться бесполезно.
На «Атласной» несколько человек вышло, освободив пластиковые лавки, но мы предпочли остаться на прежнем месте у дверей. В офисе еще насидимся. А на «Огненной» в вагон зашла тонкая, словно тростиночка, старомодно, но со вкусом одетая женщина. Вернее бабушка, с волосами, будто инеем выбеленными, но прямой спиной. В руках она держала черный целлофановый пакет, я взглянула на него и хотела отвернуться, но тут старушка запела. Чисто, сильно, хоть и немного устало.
– Скатертью, скатертью
Дальний путь стелется
И упирается прямо в небосклон.
Каждому, каждому
В лучшее верится…
Катится, катится
Голубой вагон.*
*«Голубой вагон», песня из мультфильма «Старуха Шапокляк», слова Э.Успенского
Женщина двигалась медленно, иногда с трудом удерживаясь на ногах, но голос не дрожал. Он лился, звенел, перекрывая стук колес. В груди болезненно заныло. Я достала кошелек, и так, чтоб никто не увидел, а потом не отобрал, выгребла купюры. Неловко запихнула в пакет. Почему-то мне было стыдно. А еще хотелось использовать недавно вновь введенную высшую меру наказания: смертную казнь, и существенно проредить новую политическую элиту. Ненавижу!
В гнетущем молчании мы покинули подземку и торопливо миновали небольшой сквер. Когда деревья остались за спиной, я не выдержала:
– Знаете, говорят, что каждый живет той жизнью, которую заслуживает. Только я не знаю, что нужно совершить настолько чудовищное, чтоб в старости умирать от голода. Я просто не понимаю, за что это все с ней, с нами?!
– Ты думаешь, у меня есть ответ?
– У вас всегда на все есть ответы.
Адвокат грустно улыбнулся.
– Мы еще не достигли дна. Мы все еще падаем.
Дорога вывела к неприметной девятиэтажке. Старенький кодовый замок, замызганный подъезд. Квартира, в которую меня привел Александр Агафонович, выглядела под стать зданию. Крохотный коридор, с выцветшими, местами отставшими обоями; в комнатке они были чуть приличнее, но вид портила пыль и перекошенная софа. У стены сиротливо притулились несколько секций стенки.
– Я сделал тебе дубликаты ключей. Здесь я храню документы по Гришину, и другие ценные материалы. Дело Гришина я почти развалил. Конечно, решение вряд ли будет в нашу пользу, но в Высшем международном суде ждет стопроцентный выигрыш. Если хочешь спрятать свои бумаги – прошу, места хватает.