Ей не впервой было восхищаться подругой, которая со школьных лет отличалась железной самодисциплиной, а вот Алина всего добивалась напором, а не усидчивостью. Они и внешне были полной противоположностью друг друга: на фоне Светланы, жгучей брюнетки, Алина с её белокурыми от природы локонами казалась сущим ангелом. Весьма обманчивое впечатление, как выяснялось при более близком знакомстве.
– Мне бабушки помогают да и Женя тоже. Вот сейчас пошел с девчонками гулять, чтобы дать нам возможность пообщаться, – объяснила подруга, пока заваривала для них чай.
– Тебе повезло, что наш хулиган Женька с последней парты оказался хорошим мужиком, а вот я всё жду своего журавля в небе, – призналась Алина, с жадностью откусывая от куска шоколадного торта.
– Я, как обычно, на тебя не обижусь. Только, боюсь, что журавля на нашем болоте можно и не дождаться.
– Подожду ещё три года пока тридцать не стукнет, а там можно будет вспомнить о Филькине. Кажется, он был в меня влюблен в первом классе, – добродушно рассмеялась Алина.
– Ты немного опоздала: он уже пару лет женат. Зато есть Гусев, он как раз в третий раз разошелся, если поторопишься, то есть шанс заполучить на некоторое время законного мужа.
– Предупреждать же надо о таких предложениях, – пробубнила Алина, – я чуть не подавилась. – Она прожевала кусочек торта и перешла к сути своего визита: – Светик, а мне нужна твоя помощь. У тебя, случаем, не завалялось в гардеробе какого-нибудь приличного платья? У меня-то с нарядами негусто.
– И куда это ты собралась в нарядном платье? – приподняв бровь, уточнила Света.
– Не поверишь, на ужин в ресторан по случаю празднования дня города, – на одном дыхании выпалила Алина. – Чувствую себя восьмиклассницей, пытающейся попасть на выпускной. Мне прислали приглашение в «Олимпию», а надеть нечего.
Быстрова тихо выдохнула. Она почти два часа мысленно репетировала своё падение с пьедестала самостоятельной, успешной женщины до уровня младшей сестренки, клянчащей платье у старшей. Услышав её откровения, Травкина чуть было не выпустила из рук чашку с чаем, поддавшись приступу необузданного смеха.
– Я надеюсь, ты не собираешься устроить там массовую порку жертв своего журналистского произвола? – уточнила она и снова рассмеялась.
– Если бы, – отмахнулась Алина. – Боюсь, что на этот раз порку устроит мне Румянов. Денис Михайлович велел перед ним извиниться за мой недавний репортаж, хотя прекрасно знает, что я была права.