– Я же тогда после дисквалификации сбежала из Академии, – слова лились вместе со слезами и, казалось, останови её сейчас Лестар, и Лисса просто погибнет, захлебнется ими, уйдет на дно и никогда уже вынырнет из под бескрайней толщи ужаса и отчаянья, загнанных до этого в глубину её души, но вовсе не исчезнувших.

 – А потом он предложил доставить посылку... А я так устала, что почти совсем не чувствовала вкуса...А потом он подстрелил меня из арбалета оглушающим болтом...

Лестар слушал, не осознавая, как все сильнее сжимает прижавшуюся к нему девушку в своих объятиях. Он никогда не спрашивал, как Милисса оказалась в Подгорной, как попала в руки насильника. Не спрашивал, боясь растравить едва зарубцевавшиеся раны. И, как выяснилось, очень зря! Оказывается, в столице у этого мерзавца де Глааса был помощник, снабжавший его девушками! И он до сих пор жив! Лестор улыбнулся бы, если бы не сведенные от бешенства скулы. Посредник может знать кое-что интересное о делах Альфреда, значит, нужно поторопиться! Чтобы иметь возможность побеседовать с гадом лично. Думать о делах и строить планы было гораздо приятнее, чем ощущать себя последним идиотом, который позволил одному из организаторов насилия гулять на свободе столько времени! А ещё следовало подумать о том, как найти подход к этой новой, совершенно не похожей саму на себя девушке. Всегда такая спокойная и уравновешенная Милисса наконец-то сбросила с себя стальной панцирь вежливого отчуждения и показала мягкое, хрупкое, болезненное то, что она столько времени носила в себе и переживала одна. И показала не кому-нибудь, а ему – Лестару! И мужчина пока не знал, как быть дальше, как оправдать оказанное ему доверие? Знал законник только одно: он в лепешку расшибется, но обязательно что-нибудь придумает!

Наконец, Ласса тихонько всхлипнула и прошептала:

– А потом ты его убил, – заканчивая свою исповедь.

И комната погрузилась в тишину, где ни один из замерших в ней, прижавшихся друг к другу людей не хотел нарушить хрупкое равновесие между вновь пробудившейся в сердцах надеждой и царившими там прежде пустотой и отчаянием...

ГЛАВА 4.

(...) Мужчина уже мягко отстранял девушку от себя, когда всё еще сидевший в седле Семюэль вдруг удивленно присвистнул и, кивнув на скалы, просипел:

– Это же место с той карты!