Лестар почти застонал, чувствуя, как пробивает все тело разрядом желания, и потянулся к аккуратным пуговкам на девичьей рубашке. Осторожно расстегнул одну и, запустив ладонь под тонкую ткань, осторожно погладил. Милисса вздрогнула и мужчина, грязно выругавшись про себя, мгновенно убрал руку, продолжая ласкать лишь там, где ему было позволено. Потянул вниз рукав, желая открыть все плечо, и замер, увидев в вырезе кусочек восхитительной груди, только сейчас осознав, что на девушке одета лишь тонкая рубашка. И мягкие кожаные бриджи, через которыё она однозначно ощущает его желание. Руки почти физически заболели от желания потрогать её грудь, сжать, почувствовать её тяжесть в ладонях, и Лестар, чувствуя себя последним дураком, осторожно разомкнул объятья девушки, и, снова повернув её к себе боком, сжал в объятиях, вжимаясь лицом в рыжее золото волос и стараясь успокоить дыхание.
Милисса несколько минут просто сидела молча, словно закаменев, а потом тихо спросила:
– Ты не хочешь меня после того что было, да? – и попыталась вырваться из его рук.
Не отпустил! Он вообще никогда бы её не отпускал, но вопрос требовал ответа и законник, тихо проговорил:
– Не хочу набрасываться на тебя как дикое животное, Лисса! Ты достойна большего, гораздо большего. Я хочу, чтобы можно было не торопиться, чтобы ты не боялась быть громкой, потому что за стеной нет соседей! – впервые жилой этаж участка показался ему худшим из всех возможных вариантов проживания, слишком уж много людей поблизости! – Но обещаю, я обязательно что-нибудь придумаю, может быть, арендую небольшой домик в центре и мы переедем туда, в конце концов, из своей здешней зарплаты я не потратил еще и месячного жалования!
Милисса сидела неподвижно, прижавшись к Лестару и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Неожиданно вспомнился совсем другой дом, стоящий в уединенной горной долине, где она пережила столько ужаса, унижения и боли, что хватило бы не на одну человеческую жизнь! А ещё мучитель, тоже желавший, чтобы она кричала...
– Что случилось? – Лестар мгновенно почувствовал, что что-то не так, повернул к себе её лицо и требовательно заглянул в глаза, – Милисса?
Девушка дернулась, пытаясь освободиться, но он не пустил. Наоборот, прижал ещё сильнее, буквально вжимая в свое тело. Несколько минут безуспешной борьбы и девушка, сдавшись, вцепилась в уже разорванную кое-где рубашку мужчины и горько, отчаянно заплакала. Снова переживая весь ужас случившегося с ней прошлой осенью.