Сны Эйлиса. Книга II - страница 11

Шрифт
Интервал


— Отчасти.

— Король-то ты король, а на вид…

— А что на вид? Тараканы не устраивают? Так мы друг другу не мешаем. — Нармо все больше веселился, словно вместе с картиной сжег свое ранение, само воспоминание о нем.

— Да, вот именно — на вид тебе только мятого «бычка» не хватает, — ухмыльнулся Сумеречный.

— Кстати, я бы закурил, — вспомнил о своей давней дурной привычке Нармо. — Пожалуй, да, «бычка» определенно не хватает.

Льоры не отказывали себе во вредных привычках, отдавая предпочтение кальяну и сигарам из местных растений. Вкус их несколько отличался от земных, но по вредоносным свойствам они сравнивались с табаком.

— Поберег бы себя. Долгоживущие вы, конечно, но сейчас-то, — все еще проявлял непонятное для самого себя участие Сумеречный Эльф, словно наличие врага, который добровольно принимал эту роль, приносило разворачивающейся мистической истории особый смысл.

— Какая забота! Просто бездна сострадания и сердобольности. — Нармо отвратительно осклабился, отвечая на проявление доброты черной неблагодарностью издевки, как ударом кинжала в спину: — Только, бессмертный наш, почему во всех мирах люди гибнут, а ты видишь проклятые линии мира вместе с рычагами, но ничего не делаешь? Почему кто-то осыпан всеми благами, а кто-то гниет в яме? Ответишь мне? А? Почему у кого-то есть «тонкая-ранимая» душа, а кому-то по статусу, с рождения, наверное, не положено? Что там у вас, стражей? Учили отвечать на такие вопросы глупых людишек?

Он зашелся в кашле, впервые так повышая голос, точно выплеснулась вся его обида. И Сумеречный молчал, хотя сердце его разрывалось, каждую секунду, каждый миг. Лишь на бледном лице невольно застыла маска скорби, а что крылось под ней — он и сам не ведал. Может, свет милосердия, может, тьма холодного цинизма, может, сумрак печати вечного бездействия.

Жалости к Нармо не проявилось, хотя в тот миг он все-таки невольно обвинял Стража в своей неправильной изломанной судьбе. Наверное, обвинял… А потом Нармо вдруг хрипло рассмеялся, небрежно отбрасывая со лба непослушные сальные пряди цвета воронова крыла:

— П-х-х-х! А ты повелся! Да-да, повелся на мое небольшое представление. Какая драма! Неплохо, не правда ли?

— Переигрываешь. — Сумеречный раздраженно сжал кулаки, пальцы невольно потянулись за спину к ножнам и рукояти меча. Так происходило всегда, когда его кто-то сильно злил. Но Эльф сцепил руки в смиренный замок. Меч и покаяние — свет и тьма.